Вечер прошлого дня сегодня отдавался отголосками пережитой трагедии. Произошедшее с Хогвартс-экспрессом было строжайшей тайной, поэтому об этом знали все. Прибывшие шармбатонцы были расположены в больничном крыле мадам Помфри, и Сивилла, посланная директором предупредить школьного колдомедика, весь вечер сновала то туда, то сюда между раненным, стараясь помочь изо всех своих немудреных сил. Трелони неожиданно стало так много, и она так истошно стонала, словно была солисткой в хоре плакальщиц, так что в итоге была выгнана взашей мадам Помфри без права на возвращения до момента выздоровления всех новоприбывших. Предсказательница так расстроилась изо всего произошедшего, что по возвращении в свою обитель без оглядки опустошила все полученные нелегким путем лекарства от тоски, поэтому утром на сдвоенном уроке Гриффиндора и Равенкло пятого курса она была особенно таинственна и всеведуща. Так мисс Лавгуд было предсказано держаться подальше от рыжих вплоть до следующего полнолуния, поскольку один из них лишит ее того, чем она гордилась больше всего. Мисс Уизли, с другой стороны, было сказано бояться того, что застряло между жизнью и смертью, ведь оно могло полностью перевернуть ее судьбу в одно мгновение.
По окончании урока Сивилла неожиданно осознала, что ей очень плохо и что, чтобы стало немного лучше, нужно снова совершить набег на хогвартские кухни. Покраснев от осознания, как это будет выглядеть в глазах домовиков, но понимая, что другого пути нет, она выскользнула через люк в полу в коридоры замка и, оглядываясь, стала перебежками передвигаться. То и дело то тут, то там появлялись спешащие на следующее занятие ученики, тогда Трелони пряталась за доспехами или вбегала в какой-нибудь пустой класс. В голове звенело, хотя звонка на урок еще не было. Провидица нервно теребила браслеты на руках и что-то еле слышно бормотала самой себе.
Перед финальным марш-броском до кухонь замка она вновь услышала чьи-то приближающиеся шаги и спешно скрылась в темной нише, не освещаемой факелами подземелий. Она стала тише дышать и даже прижала руку ко рту. В ее планы не входило в эту вылазку кого-нибудь встречать.

Люмос бил по глазам ярким светом, так что Трелони растерялась. Даже своим воспаленным сознанием она понимала в какой нелепой ситуации оказалась – быть пойманной старшекурсником, словно нашкодившая девчонка. Но не время было раскисать и предаваться самобичеваниям.
– Что вы говорите, мистер Малфой, и как вы это говорите, молодой человек! – собрав всю волю в кулак, возмутилась она громким шепотом, не осознавая, что теперь, когда ее раскрыли, не было никакого смысла пытаться скрывать свое местоположение еще от кого-то. – И перестаньте тыкать мне в лицо своей палочкой! Это полнейшее неуважение!
Раздраженно оправляя подол своего платья, предсказательница обошла своего бывшего нечаянного встреченного ученика и вошла в освещенную часть коридора.
– Пожалуйста, идите, куда шли, мистер Малфой, – воззрившись на него через свои очки-лупы, попыталась выпроводить слизеринца Сивилла, чтобы без препятствий достичь своей цели – кухонь. – С минуты на минуту прозвенит звонок, вам нужно поспешить в аудиторию, потому что на пути у вас встретятся непреодолимые препятствия, которые приведут к непоправимым последствиям, – не моргнув и глазом, предсказала она и замерла в ожидании.

- Судьба? О чем вы, мистер Малфой? - растерянно проговорила провидица, чутко реагируя на слово "судьба".
Она с сомнением смотрела на юношу с палочкой, направленной в ее сторону. Что-то не складывалось. Что-то шло не так. Она глупо и непонимающе хлопала глазами, увеличенными своими огромными очками-лупами, когда с уст юного Малфоя сорвалось заклинание.
Сивилла даже не успела осознать, что произошло. Неожиданно ей стало очень хорошо, так хорошо, как никогда в жизни не было. Все тревоги и заботы отпустили ее. Она качалась на волнах наслаждения, не в силах противиться им, да и не имея на то желания. Ее больше не тревожили израненные и измученные шармбатонцы. Сомнения больше не грызли изнутри, что она недостаточно хороша по сравнению с другими - не такая талантливая, не такая красивая, не такая успешная. Она даже была готова простить Дамблдору Флоренца и Флоренцу сам факт его существования. Казалось, словно мир открылся для нее в новом, никогда прежде невиданном свете, и этот свет был прекрасен.
Вся переживая буря эмоций внешне отображаясь не так сильно: на пару мгновений она перестала совсем моргать и уставилась в одну точку, которой по случайным обстоятельствам оказался Малфой. Трелони буравила своего заклинателя совершенно обезличенным и ничего не выражающий взглядом. Она ждала приказов. Она готова была так стоять столько, сколько потребуется, пока не получит цель куда-то двигаться и как-то действовать. Она буквально напоминала живого неживого.

Все время обучения в школе Гарри ощущал себя подопытным животным. Животным достаточно редким, не часто встречающимся в живой природе. Весьма любопытным для окружающих. Объектом изучения и бесконечных экспериментов. Иначе как еще назвать все то, что случилось с обычным мальчишкой за столь короткий срок. Альбус Дамблдор видел в нем дрессированного кролика, которым мог управлять из тени. Иначе почему он позволял ему столько раз рисковать собой? Профессор зельеварения видел в нем что-то мерзкое и скользкое, то что даже нельзя порезать в зелье, а потому бесполезное. Ученики видели в нем экспонат живого музея. Что видели другие учителя, те что относились к нему нормально он даже представлять не хотел. Потому что это очень опасно для собственной психики. И все без исключения обращались к нему только в случае нужды. А если такой нужды не было, откладывали на полку до лучших времен. Хоть пыль иногда смахивали и то дело.
Нет, конечно были еще Рон и Гермиона, но и эти двое вели себя последнее время странно. А еще семья Рона. Но это скорее исключение из правил. Там его еще считали человеком и любили, как человека и члена семьи. Он был им благодарен. В школе еще был Хагрид. Но Гарри так и не привык видеть в нем профессора. В остальном пазл сходился. Он просто необходимая вещь. Пока не понятно для чего, но та, которая может понадобиться в любой момент. И его бережно хранят сами не знают для чего. Мысли не веселые.
Гарри брел по коридорам школы один, уткнувшись в карту и высматривал одному ему важную точку. Он должен доказать всем, а главное себе, что Малфой что-то затевает. Пока, правда он и сам не знает что. Но Не может же просто все происходящее вокруг быть случайностью. В случайности Гарри не верил. Зато верил своим глазам. А глаза ему показывали, что Малфой находится возле выручай комнаты. Пройдя несколько шагов, а потом еще несколько и еще несколько, Поттер заметил рядом с первой точкой вторую. Треллони. Вот уж человек с которым встречаться у Гарри не было никаких желаний. Но ноги уже сами несли его в выбранном направлении.
За все то время, пока он изучал науку предсказаний, Поттер не проявил таланта провидца не на фунт. Зато постоянно получал предсказания скорой и мучительной смерти. Это раздражало, но он научился с этим мириться. Каждый использует его как хочет.
Оказавшись в десяти шагах от нужного места, гриффиндорец услышал звуки борьбы. Подойдя ближе, он моментально оценил обстановку. Драко перешел всякие границы. Пусть прорицательница и была не самым любимым педагогом школы, но издеваться над профессором? Это перебор.
-Экспелиармус, направив палочку на Драко, выплюнул заклинание Гаррри, переключив внимание парня на себя
- Забавляешься, Малфой?, сдвинув брови спросил грифиндорец

Пожалуй, появление Поттера осталось бы Трелони не замеченной, если бы не слова Малфоя, после которых она встрепенулась и воззрилась на гриффиндорца.
- Мистер Поттер! - воскликнула предсказательница, раскрыв глаза в ужасе, так что, отраженные стеклами очков, они стали походить на два огромных блюдца. - Это немыслимо! Не в моих правилах так поступать, но минус 50 баллов Гриффиндору за нападение на ученика в коридорах школы! И, Мерлин, верните мистеру Малфою его палочку!
- И мне действительно пора на урок, также как и вам обоим, - продолжила преподавательница, с тоской поглядывая на хогвартские кухни, куда она так и не попала. - Но помните, мистер Малфой, то, о чем я вам сказала - вас ждут непоправимые последствия.
Она бросила еще очень неодобрительный взгляд на Поттера и двинулась прочь, приподнимая полы платья, чтобы случайно не наступить на них.