Темные глазницы окон были занавешены плотными шторами. В небольшой, даже скорее маленькой гостиной царил густой полумрак, в углах становившийся плотнее и тяжелее. Пламени камина не под силу было разогнать эту темноту, но тепла в комнате было в избытке. Напротив камина, в кресле с высокой спинкой вполоборота сидела женщина, облик ее был скрыт тенями и длинными черными волосами, которые обрамляли лицо, лишь свободно свисающая с подлокотника кресла, тонкая изящная кисть, позволяла судить о том, что женщина вероятнее всего была молода.
Обстановка гостиной была довольно невзрачной, начисто лишенная изящества и какого бы то ни было намека на единство предметов мебели, находящихся тут. Все было просто и функционально - тот необходимый минимум, который нужен тогда, когда не хочешь привлекать излишнее внимание или когда владелец такого нехитрого обихода привык обходиться малым.
Сторонний обыватель, узрев подобное и предположить бы не мог, что молодая женщина, сидевшая в кресле, могла позволить себе все и даже больше - то  о чем многие благородные дома не могли и мечтать, но Серафина Мантер, а это была именно она, принадлежала к той породе людей, которая могла обходиться минимумом даже обладая огромным состоянием и возможностями.
Прожившая всю жизнь в этих местах или местах приближенных, она ненавидела зиму, снег и холод, приход зимы для нее всегда был неприятен, Короткие дни и длинные ночи, наполненные завываниями ветра и скрежетом снега по оконным стеклам, метелями - все это погружало Серафину в угрюмое состояние, тогда на гладком лбу волшебницы пролегала вертикальная морщинка, которая красноречиво свидетельствовала о том, что зиму она не полюбит никогда.
Этой зимой у нее была масса времени на размышления, смерть Каркарова пусть и внезапная, но до обреченности неизбежная, ее уход из Дурмстранга, а теперь вот падение Шармбатона. Не надо было обладать даром предвидения, что бы понимать, что происходит. Впрочем из всего произошедшего ее волновала только смерть Игоря. Едва ли не в первые в своей жизни она ощутила чувство потери острое и неизбежное, как клинком полоснувшее по душе. Что их связывало? На этот вопрос она не находила ответа. Что родственного могло быть между такими разными по характеру людьми, людьми, которые даже в молчании вели свой диалог. Сторонний наблюдатель мог принять это за любовь, но нет, сердца этих двоих были холодны к друг - другу. Возможно это было какое-то понимание. Так или иначе со дня смерти Каркарова, Серафина не пролила и слезинки, она вообще никогда не плакала. Она не тосковала, не вспоминала его ежечасно, не скорбила, просто где-то в самом уголке ее души поселилась пустота, которую ничем не заполнить. Эта пустота, как напоминание будет с ней всегда и Серафина как-то сразу смирилась с этим, как с неизбежностью. В силу своего характера, она никогда не стремилась изменить того, что изменить нельзя. так получилось и на этот раз.
Бокал с подогретым вином стоявший на низком столике, уже порядком остывший, вновь наполнился теплом и она поднесла его к губам, сделала глоток, пальцы перелистнули страницу книги, которая лежала на коленях, глаза забегали по строкам. Стук в дверь не застал Серафину врасплох, маленький домик был окружен защитными заклинаниями(Felinis), тот кто пересекал их не мог подобраться незамеченным. Этот маленький домик на отшибе маггловской деревни не привлекал внимания, что ж Игорь когда то пытался спрятаться в таком же, это ему мало помогло.  Однако, Серафина была уверена, что сюда не пожалуют ни Темный Лорд, ни его приспешники, она не боялась и не опасалась, но все же никто не отменял осторожности. Серафина прекрасно видела ту грань, где осторожность граничит с безрассудством, а безрассудной она не была.
Стук железного кольца о металл, волшебница поднялась, длинная тяжелая юбка зашуршала о ее колени, дощатый пол чуть глушил звук шагов. Она развернулась в сторону двери и направив на нее палочку быстро прошептала заклинание: - Involio Magicus! Так же движением палочки она распахнула дверь, холодный воздух тут же ворвался в гостиную взметнув юбку Серафины и захолодив щиколотки.
Тонкая бровь молодой женщины изогнулась при виде того, кто стоял на пороге - Альбус Дамблдор? В ровном с едва заметной хрипотцой голосе Мантер скользнуло удивление, но она не спешила впускать старого волшебника в дом. Пожиратели смерти могли принять любой облик и никто не отменял осторожности, она сжала палочку - Veritas! Назови имя данное тебе при рождении!Произнося это, Мантер подобралась, как кошка перед прыжком.

Серафина не поддержала смешок Дамблдора, на ее лице не было и намека на улыбку, - Осторожность спасла не одну жизнь, кому, как не Вам знать об этом? Она качнула головой, убирая за спину длинные пряди черных волос. - Полагаю, что у него были на это все основания, он никогда и ничего не делал просто так - ответила она в упоминание о своем деде. - И смею уверить Вас, с тех пор я не ем садовых слизней, - с этими словами волшебница отступила на пару шагов, освобождая пространство, что бы старый волшебник мог войти. - Думаю, что Вы пришли сюда  не ради бесед о моем покойном родственнике? Мантер склонила голову на бок и чуть прищурила глаза, - входите же.
Она отступила еще дальше в комнату. не спуская изучающего взгляда с Альбуса, терзаемая мыслями о том. что понадобилось от нее этому старому волшебнику, которого ее дед при каждом удобном случае костерил на чем свет стоит.  Что до самой Мантер, то она не испытывала в отношении Директора Хогвартса ровно никаких эмоций. Ее интересовало то, зачем он пришел, что ему нужно. По словам ее деда, Дамблдор был не так прост, как хотел казаться. Милый старик, любитель лимонных долек, в их семье никогда не ели лимонные дольки, дедово неприятие перекинулось даже на лакомство. Меньше всего на пороге этого дома она ожидала увидеть именно его. Даже посланники Темного Лорда удивили бы ее куда меньше.
Дверь захлопнулась отделяя людей в комнате от холода и ветра снаружи. Серафина развернулась, тяжелая юбка прошуршала по полу, - Присаживайтесь, Мантер кивком головы указала на такое же кресло, стоявшее рядом с ее собственным. Кресла были развернуты к друг - другу так, что бы собеседникам было комфортно беседовать, Серафина подошла к своему, - я могу предложить Вам вина?
- Что с Вашей рукой? Не меняя голоса, который звучал почти обыденно, поинтересовалась Мантер, от внимательного взгляда которой не укрылось увечье руки старого волшебника. Она задала этот вопрос, как нечто посредственное, что было продолжением вежливого вопроса о предложенном напитке или продолжением разговора о погоде. Она скользнула по почерневшей кисти быстрым взглядом, как - будто оценивая урон, потом снова вернулась на лицо собеседника. - Так что же привело Вас сюда? В воздухе по движению палочки, материализовался еще один бокал, наполненный подогретым вином, он настойчиво вился около Директора Хогвартса в ожидании, когда старый волшебник протянет руку. Свой бокал с вновь подогретым вином она просто взяла с низкого столика и присела в кресло, - является ли его рука одной из причин, что привела его сюда? Что еще? Падение Шармбатона? Ей было интересно, зачем этот человек пришел сюда, как он нашел ее?

Серафина внимательно слушает о чем говорит старый волшебник, то что его рука изувечена по причине некоевого проклятия, кому как ни ей было доподлинно известно, что такое можно получить только наложением сильных чар. Она отпила горячего вина, которое тут же отозвалось приятным теплом в желудке. Она опять, по привычке склонила голову набок, прищурив глаза словно зрение чуть подводило ее, - не сомневаюсь, что мистер Снейп прекрасный зельевар, но полагаю вам-то доподлинно известно, что это не остановит действие такого сильного проклятия, она красноречиво вновь посмотрела на руку Альбуса Дамблдора, -  что бы там ни было, это не остановить даже сильнодействующим зельем. Она вновь отпила из бокала, пристально всматриваясь в директора Хогвартса поверх его края. Он был спокоен, даже скорее покорен судьбе. Серафина размышляла, сколько ему еще осталось, прежде чем это проклятие окончит его жизнь.  - Кто столь тверд, чтобы устоять перед соблазном? Как правило, тот кто соблазняет, знает наши слабости и играет на них. Иногда нет иного пути кроме того, куда ведет путь соблазна. Мантер произнесла это не изменившимся голосом, голосом лишенным сочувствия или какого - либо сопереживания, не выражая того, что поняла истинный смысл оброненной волшебником фразы. Ей было все равно, она не испытывала к нему жалости, но уважала его за спокойствие и внутреннюю силу о которой не раз говорил ее дед, за ту силу духа, которой ему самому не хватало и которой он отчаянно завидовал, хоть и никогда не говорил об этом напрямую. Теперь она отчетливо поняла, что приход Дамблдора, его увечье, падение Шармбатона, лояльность Дурмстранга, вставшего под знамена Темного Лорда - все это связано с сегодняшним визитом. Впрочем, вскоре она получила ответы на свои вопросы.
То, что она услышала секундами спустя, заставил ее расхохотаться, неприлично громко, запрокинув голову назад - Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, вы отдаете себе отчет в том, что предлагаете мне? Мне наследнице семьи Хафтанга Мантера, преподавателю Темных Искусств в Дурмстранге, женщине, у которой, если верить слухам была связь с Игорем Каркаровым на протяжении многих лет! Она отсмеялась,  -  нет, право, весьма неожиданное предложение, меня сложно удивить. но Вам удалось. Хотя кому как ни мне, изучившей Темное искусство вдоль и поперек не знать защиту от него же. Это как схватить себя же за хвост. Она закинула ногу на ногу и глубже откинулась в кресло, снова пристально впиваясь в лицо Дамблдора цепким холодным взглядом, от былого смеха не осталось и следа. - Вы отдаете себе отчет, какой общественный резонанс вызовет это назначение, если я дам свое согласие. Она вновь отпила из бокала, вино чуть поостыло, но все равно вновь приятно разлилось по венам, - скажите мне, на чем основан ваш выбор? Почему именно я, есть другие, которые несомненно более придутся ко двору. Так в чем моя особенность?

В глазах Серафины что-то мелькнуло, что - то глухое и потаенное в самой глубине ее заиндевелой души, возможно та частичка, которая была способна на сострадание, жалость и надежду.  Редкое явление в семье Мантер, где никто и никогда не выражал свои чувства открыто, где не целовали детей на ночь, где за провинности наказывали бывало и розгами, где холодная сдержанность и ледяная неприступность ценились выше любви, где браки строились на выгодном сотрудничестве и партнерстве.  Это был клан, где семейные ценности по чистокровной линии ставились превыше всего.
Мантер встретилась взглядом с Дамблдором, его глаза за полумесяцами очков блестели каким-то мальчишеским задором в рассыпавшейся сетке морщин, она попыталась представить его тем юным волшебником, о котором иногда упоминал ее дед, когда вспоминал о Геллерте Грин-де-Вальде.
Серафина тоже допила свое вино, но в отличии от Альбуса не стала использовать магию, что бы поставить пустой бокал на каминную полку, она просто встала и развернувшись к полке, аккуратно водрузила свой бокал рядом с бокалом Директора Хогвартса.
Это действие заняло у нее несколько секунд, движения были плавные и размеренные, от них веяло спокойствием и уверенностью, на лице не отражалось ни единой эмоции, но внутри нее вспыхнула борьба - борьба, которая четко разделяла ее жизнь на "до" и "после". Едва ли не впервые в жизни, Серафине Мантер предстояло принять решение, которое раз и навсегда изменит ее жизнь, отсечет от родных корней, сожжет мосты и никогда не позволит вернуться обратно. С первых же секунд, как только Дамблдор закончил говорить, она уже знала правильный ответ, она знала, как следует поступить.
Секунды, она и представить не могла, что жизнь можно изменить всего - лишь за несколько секунд. Мантер развернулась к старому волшебнику, - Я принимаю Ваше предложение, заявила она с тем же выражением лица, с каким ранее предлагала ему бокал подогретого вина, без лишних предисловий и патетики. Удивит ли старого волшебника ее такое скорое согласие? Станет ли он задаваться вопросом о том, почему она так быстро приняла его приглашение? Мантер это мало волновало, она приняла то решение, которое сочла нужным именно в этот момент. - Доверие - вещь очень ненадежная, Директор Дамблдор, мы никогда не можем быть уверенны в том, что не получим удар в спину от тех, чью грудь прикрываем собой. Она не стала затрагивать то, что он сказал о сроке, который был в его распоряжении - пол года - ничтожно мало.
Мантар заложила руки за спину, сплетя пальцы в замок, оставаясь стоять рядом с камином и рассматривая Альбуса сверху вниз, возвышаясь над ним, но не в форме превосходства, просто она рассматривала старого волшебника, его спокойствие при знании о том, сколько ему осталось, вызывало уважение. Отблески огня плясали на лице Серафины, разрисовывая его причудливыми  тенями, ветер за стенами этого дома усилился и завыл словно раскрыли глотки десятки потревоженных демонов, погода как-будто чувствовала изменения происходящие тут и сейчас. Мантер помолчала, - я иду на этот шаг не потому, что внезапно изменила свое отношение к полукровкам или маглорожденным. Не потому, что мне стало нестерпимо жаль тех, с кем так обошлась судьба..... -  а потому, что считаю происходящее сейчас  - несправедливым. Темный Лорд вернулся, так не должно было случиться, Шармбатон не должен был пасть. Кто-то допустил ошибку, кому-то придется за это заплатить и исправить ее. Она замолчала.