Так рано вставать Малфой не привык. Но что поделать, если долг зовет и нужно срочно искать свои перчатки. О да, бросаться ими в порыве дебатов, топать ногой и громко вопить «Клевета!» Люциус умел. И готов был это делать сразу после того, как покидал постель (пусть и не свою).
- Доброе утро, Яксли, – не совсем понятно было, зачем на заседание пригласили главу магического правопорядка, но свой человек с раннего утра всегда поднимал настроение. Люциус обменялся штатными любезностями с дальним знакомым, пусть и казалось, что они держатся друг от друга на расстоянии, за стенами Министерства все могло быть другим и отправился искать себе насиженное место.
Волшебники в различных мантиях, больше напоминавших  склад из тюфяков, стягивались в здание совета.
Малфой выбрал для себя уютное местечко  поближе к трибуне, удобное для обозрения, к тому же по левую руку от Министра, чтобы удобнее было вскакивать в случае чего.
Интуиция подсказывала, что садиться под правую руку не выгодно. Всегда для большего успеха нужно садиться  по левую от наивысшего по званию лица. Таким образом можно было помешать сориентироваться главе законодательства, ну или во время протеста самому вскочить и никто тебя не осадить, если только он не левша. Но Министр был правша и Люциус четко это знал, поэтому и пользовался не хитрой психологией потребителя.

На повестке дня зачитывали список провинившихся несовершеннолетних. Их обвиняли в использовании магии за пределами школы.  Далее следовали уведомления о каких-то мелких перестановках в канцелярии отдела тайн. Кстати, ни одного из невыразимцев /из тех, кого он точно знал/ в здании совета Люциус не разглядел. Ну и наконец-то, перешли к важному вопросу о назначении на должность директора Хогвартса. Люциус все это время сидел с важным видом и еле заметно кивал, выражая свое согласия с речью председателя заседания. Звучали речи и соболезнования по поводу смерти прежнего директора (Люциус кивал),  когда говорили о том, какая это потеря не только для школы, но и для всего общества магической Британии (тоже кивал и даже всплакнул для виду),  когда упомянули о том, каким выдающимся волшебником был Дамблдор (вежливо хлопал краем ладони).
Но вскоре ему это надоело.
Почтили память и хватит.
Люциус потер набалдашник трости, на которую опирался, а потом опустил ее на парапет перед собой, что являлось сигналом для Министра:  как бы тот не забыл свой уговор.
- Хочу заметить, – начал Скримджер, – и прежде чем мы начнем, – поправился Министр, который явно был недоволен, что ему приходится прогибаться под  Люциуса. Быть пешкой он не привык. Но просьба аристократа была пустяковой, к тому же, не сильно влияла на вердикт, который должны были принять сегодня на заседании. – Мистер Люциус Малфой, как нынешний глава Попечительского совета Хогвартса, намерен осветить последние заслуги каждого из кандидатов, напоминаю, что голосуем инкогнито, а окончательное решение требует согласования всех сторон.
Малфой благодарственно кивнул, вышел за пульт, откашлялся и приступил:
- За последний год сильно упала посещаемость лекций по травологии и прорицаниям, что сказывается на кадровой политике больнице им. св. Мунго, хотя, - он сделал небольшое отступление, обращаясь в зал, - меня конечно на них тоже было сложно затащить, – по залу пронесся тихий смешок. – Но – шутливые интонации прекратились, голос стал ниже, интонации  вкрадчивыми, – посещаемость зелий на высоте, – Люциус обвел взглядом аудиторию, как бы выжидая отклика, но отклика не последовало и тогда он продолжил уже более сдержанно и суховато, – профессор зелий Северус Снейп способен навести порядок не только в собственном кабинете, но и воспитать не одно поколение умных и волевых волшебников.
По мнению Люциуса лишняя экзальтация должна была произвести ошеломительный эффект на присутствовавших, поэтому он перешел к активному красноречию, сопровождая это все жестикуляцией.
- Я спрашиваю у вас, не он ли чтит традиции? Не он ли отдал служению почти двадцать с лишним лет, – этого он припомнить не мог,  но надеялся, что угадал правильно, в любом случае приукрасить цифру хотелось, так ему это чувствовалось, – его интересы – это интересы исключительно педагогического характера. Чтобы спасти ученика, профессор Снейп готов был сразиться с оборотнем. А когда нужно было варить зелья для учеников после нападения на Василиска? Он тоже был незаменим! – Малфой старался быть убедительным: стоял ровно, держался авторитетно, за словом в карман не лез и выражал свои мысли используя четкую дикцию и хорошую артикуляцию. – Профессор Снейп - лучшая кандидатура на пост главы Хогвартса, дабы школа вновь обрела прежний статус, распахнула двери для самых великих волшебников; нам просто необходим такой человек, верный системе и принципам. Тот, которому доверяет весь педсостав и Попечительский совет.

Отредактировано Lucius Malfoy (2016-08-29 10:19:24)

МакЛаген не любил официальные сборища. Его тошнило от необходимости носить светскую маску и выполнять скучные обязанности человека общественного. Здесь каждый не тот кем кажется на самом деле. Здесь каждый говорит не то, что хочет, а то, что от него ждут. И обычно все эти собрания проходят для галочки, потому что то, что действительно важно уже решено до собрания. Кем? Да теми, кто получит от решения выгоду. Министром, деятельным Малфоем и его деньгами. Не важно. Гораздо важнее то, что Тиберий не тянул на себя одеяло никогда, предпочитая этот вид спорта оставить для более амбициозных личностей, которые самоутверждаются за счет школы. Тиберий же стал попечителем исходя только из тех соображений, что это очень красиво звучит, да и надо поддерживать статус мецената и честь фамилии. На таких собраниях Тибери скучал. Вот и сейчас, развалившись в кресле, он лениво наблюдал за происходящим. Все равно кто-то да выскажет мнение, с которым согласятся все. Но тут стало происходить что-то невероятное. Подали голос протеста. А это уже что-то да значит. Если что и любил Маклаген, так это противостояния и споры. Человек он был азартный, поэтому быстро включился в проблему. Поддерживая образ человека выдержанного, он приподнялся в кресле и обвел глазами говоривших.
- Давайте говорить на чистоту, господа, - улыбнулся он на все 32 зуба. – Школа сейчас. Как никогда нуждается в новом директоре. Это должен быть человек, которого все знают, которому есть доверие. Который уже проявил себя в деле. Который был готов подхватить школу в любых проблемах.  Мистер Малфой, не сочтите за грубость, но ваш кандидат, лично для меня, образ сомнительный. Никто не оспаривает его способности, как зельевара и профессора. Но вот что касается доверия.. Хм.. – меланхолично протянул Тиберий – Я бы усомнился. Фигура данного мага весьма спорна в истории. Ему доверял Дамблдор, но можем ли ему доверять мы. Его репутация это кредит доверия, выданный человеком, которого уже нет с нами. Также, давайте примем во внимание тот факт, что он никогда не исполнял обязанности директора раньше. В отличии от МакГоноголл.  Уж если кто и заслужил эту должность праведным трудом, то только она. Выступал МакЛаген всегда театрально. Он закончил говорить и оглянулся на всех, широко улыбаясь. Создавалось впечатление, что он ждет оваций
[NIC]Tiberius McLaggen [/NIC]
[AVA]http://savepic.ru/11184430.jpg[/AVA]
[SGN]ваше мнение- ваши проблемы[/SGN]

Отредактировано NPC (2016-08-29 23:54:54)

Расколот мир, все ищут виноватых...
Мюриэль не торопясь плыла по коридорам Министерства магии, ее трость словно метроном, мерно отстукивала такт шагов. Она намеренно пропустила начало заседания, не желая слушать высокопарные высказывания о скорби по поводу смерти Альбуса Дамблдор, по большей части лживые и неискренние. Так или иначе, старого волшебника было не вернуть и его праху, теперь было абсолютно все равно, как о нем говорят и что говорят.
На Мюриэль было темное платье, темная мантия подбитая мехом, волосы, тронутые благородной сединой были уложены в высокую прическу, которую венчал и удерживал всю эту массу волос, черепаховый гребень. Гребень возвышался на ее голове словно корона и придавал ей поистине царственный вид. Во всем облике этой женщины не было ничего, что могло бы не соответствовать статусу, поведению или случаю. Миссис Пруэтт была образцом элегантности, блюстительницей порядка и карающей дланью для тех, кто по ее мнению не вписывался в те рамки, которые она ставила. Каждое пришествие Мюриэль Пруэтт в министерство, а кроме как пришествием это нельзя было назвать как - то иначе, вызывал шквал эмоций у сотрудников, которые старались не задерживаться на ее пути. Она в соответствии с собственными требованиями и желаниями посещала собрания попечительского совета не всякий раз, а лишь тогда, когда повод был действительно стоящий ее внимания.
Она бы не появилась на этом собрании если бы оно касалось только смерти Дамблдора. Ей и так было достаточно скорби, на каждом углу кричали об этом, это звучало из каждой кастрюли на кухне кухарки. Мюриэль категорически отказывалась участвовать в этом действии. Да она скорбила, да ей было жаль, но тиражировать эту смерть, мусолить подробности она не желала категорически. Альбус не восстанет из могилы и на этом она поставила жирную точку.
Повод, что позвал ее на это собрание был иной - избрание нового главы Хогвартса, вот что сейчас было важно. Слишком многое зависело от того, кто станет руководить школой. В такие тяжелые времена, когда благополучие, спокойствие и жизнь любого волшебника находились под угрозой, решения необходимо было принимать осмотрительно.
Уже приближаясь к двери, она услышала голос Августы Лонгботомм. Мюриэль поморщилась, она сочувствовала горю этой семьи, понимала, что им пришлось пережить, но не могла мириться с истериками самой Августы когда дело доходило до темы, касающейся Пожирателей смерти, то к последней сдавали нервы. Ее можно было понять, однако Мюриэль была лишена сочувствия в той степени, которая позволяет раз за разом изображать скорбь при одном лишь напоминании о трагедии. Мюриэль конечно же сочувствовала, однако, она не собиралась делать это из раза в раз. Даже о своих племянника она уже не скорбила, ибо скорбь даже из благих чувств и побуждений не способна вернуть кого-либо.
Далее послышался голос МакЛагена, что ж, дело принимало интересный поворот и Мюриэль почувствовала, что именно сейчас пришла вовремя. Не церемонясь она распахнула дверь, не расшаркиваясь в извинениях, ненужных покашливания и прочем, что могло бы оправдать ее опоздание и такое резкое появление. Дверь зала заседаний жалобно стукнулась о противоположную стену.
Мюриэль даже не сбилась со своего шага, ее трость отстукивала свой ритм все с тем же промежутком. Над залом повисла тишина, волшебница прошла до своего места, которое впрочем находилось как раз рядом с Люциусом Малфоем, стянув с рук перчатки и расположив трость так, что ее наболдашник являлся чуть ли не продолжением руки, Мюриэль чуть облокотилась на спинку кресла, свободную руку она положила ладонью вниз на деревянную поверхность, что являлась чем то вроде стола. Ее ногти медленно, каждый палец стукнули по плированоц поверхности. Клац-клац-клац.
- Как я могу полагать,  медленно, чуть растягивая слова произнесла она, - была предложена кандидатура Северуса  Снейпа . Она без лишних слов пустилась с места в карьер. Пример министр кашлянул, послышалось шарканье ног о пол и задов о седенье кресел, но Мюриэль и бровью не повела. - Что ж, при ином бы положении дел, наш зельевар был бы прекрасной кандидатурой. В нем есть то, чего нет во многих жесткая рука, которая может управлять школой, сильный характер, ясный ум и масса других качеств которые были бы весьма кстати на посту Директора Хогвартса ,  миссис Прюэтт замолчала, обведя взглядом, который казалось проникал повсюду, зал, - но, ее голос сильный и мощный разнесся над головами присутствующих, но репутация его была подвергнута сомнению, как и репутация того, кто предлагает Снейпа на данный пост. Имя не было названо, однако, головы многих присутствующих, кто еще не смотрел на трибуну президиума, повернулись в сторону Прюэтт и Малфоя. - Мистер Малфой, как и Мистер Снейп был оправдан, чему весь магический мир был несказанно рад. Скримджер издал протестующих звук, но Мюриэль было не остановить, и хотя она говорила спокойно, а не взвинтилась под потолок подобно Августе Лонгботомм, она была услышана всеми. - Я не поддержу кандидатуру Северуса Снейпа. Она припечатал ладонь к столу и только сейчас повернула голову в сторону Люциуса Малфоя, ради вашего же сына, Мистер Малфой и других детей.

Здесь не хватало голоса разума. Заседание набирало обороты, приобретало статус зрелища для незаинтересованных в перестановках зрителей. Бросать корки хлеба следовало в конце, а ныне, как почувствовал Люциус, момент был не подходящий.
Появление Прюэтт вызвал резонанс у публики. Вспомнили все: и старые занозы, и былые времена, и даже позаботились о Драко. Вот только зерна от плевел отделить забыли.
Малфой собрался возразить насчет блага собственного сына, как послышалось заветное «кхе-кхе».
Только не это? Она же все испортит! Мерлин, уведите эту женщину из зала, срочно!
Рука той, что постоянно находилась в приподнятом настроении, дотянулась до правого предплечья блондина. Люциус едва не вздрогнул от отвращения – Амбридж он недолюбливал, а вот она об этом даже не догадывалась. Парочка в стиле Бони и Клайд. Дебаты можно было не продолжать. Никто их слушать уже не станет. Амбридж сказала все. С другой стороны имя на пост прозвучало только одно. И пока пост не занял кто-нибудь из аврората, нужно было действовать, чтобы Долорес вновь не начала говорить.
- Кого вы предлагаете? – поинтересовался Люциус у Мюриэль, зная, что та прячет чьи-то кости в рукаве.

Отредактировано Lucius Malfoy (2016-09-05 16:51:43)

Знакомое покашливание, которое больше похоже на кваканье лягушки, тут же обратило на себя внимание. Долорес Амбридж, принарядившаяся по случаю в подобие траура с неизменным украшением в волосах, требовала внимания к собственной персоне. Мюриэль даже не стала поворачивать головы в сторону выступавший, ей достаточно было услышать ее голос, прлизноствший речь о том, какой прекрасной кандидатурой станет Северус Снейп на посту Директора Хогвартса. Слушая спич, мичсис Прюэт даже слегка кивала, словно соглашаясь с тем, что говорит Амбридж, во всяком случае со стороны это могло показаться именно так. Мюриэль слушала, о, слушать она умела, даже больше, любила. Особенно то, что зависала недосказанность между строк.

-Да, да Долорес, я наслышана о том, как ты провела год в Хогвартсе, в эптцентре событий. Сдается мне этот самый эпицентр случился уж под конец, - волшебница красноречиво улыбнулась, о том, какой успех Амбридж имела у кентавров, она была в курсе. -Так же совет попечителей в курсе того, что именно в период так сказать твоего правления, моя дорогая Долорес, к студентам было применено насилие. Мюриэль чуть повернула голову и приподняла бровь, - сыворотка правды была особенно в ходу. Мне всегда казалось, что Хогвартс избегал подобных методов, так же как и методов давления на учеников посредством их семей и запугивания. Что и говорить, Долорес, методы себя не оправдади, да и шли вразрез с правилами школы. В ту пору ты была голосом Министерства магии, но только ли этим голосом, не руководило ли тобой иное, скажем так, собственное чувство и желание сделать Хогвартс таким, каким хотела его видеть именно ты. Полагаю, - Мюриэль обвела взглядом зал, - не все сидящие тут хотели бы видеть школу именно в том виде.
Рука Пруэтт чуть двинула трость, - Альбус Дамблдор был мягок местами там, где следовало проявить жесткость, однако, он был мудр и этого не отнять. В свое время он дал шанс такому волшебнику, как Северус Снейп, но это не говорит о том, что он хотел бы видеть его своим приемником, в этом я согласна с Тиберием. Однажды профессор Снейп запятнал себя, что значительно уменьшает его шансы относительно поста директора. Она видела, как Амбридж положила руку на плечо Люциуса. От этой женщины пахло кошачьей мочой. - Я не сомневаюсь, что моим словам противопоставят пример Дурмстранга, а именно, Игоря Каркарова, но то был Дурмстранга и мы знаем, как он закончил, впрочем как и сам Каркаров. Школа погибла если говорить об этом в переносном смысле.
Она вперила свой взгляд в Амбридж, а затем перевела его на Люциуса, - Мистер Малфой, я надеюсь на вашу рациональность. Так или иначе, я отдаю свой голос за Минерву Макгонагалл! С этими словами Пруэтт стукнула тростью об пол, - я призываю совет и министра внять голосу разума и отдать Хогвартс в руки той, кто сможет заменить Дамблдора в полном смысле этого слова
В этом она была полностью солидарна с Августой, которая подобно старой курице, угнездилась на собственном месте как на насесте.

Августа предрекала культурное будущее в лице Минервы и больше напоминала учебник по воспитанию несовершеннолетних. Спокойно коротать свои дни у камина она не могла. Ее дети и драгоценный внук являлись центром всеобщего внимания, складывалось впечатление, что именно это внимание побуждало Августу быть несдержанной, купаться в одобрении, быть признанным ветераном первой и второй войны и выступать законником в глазах общественности.
И пока все, в том числе и Мюриэль, отвлеклись на Амбридж, сливая тонны наболевшего, Люциус размышлял. Пробить стену ему явно не удавалось, использовать для этого свой собственный лоб он не собирался. Пришло время отступать, и сделать это нужно было аккуратно.
Из раздумий его вырвал мужской голос. Тиберий пришел сюда явно развлекаться, привлекать его к диалогу не имело никакой пользы лично для Малфоя, а поэтому Люциус посчитал, что сможет проигнорировать его разумные, в общем-то, доводы. Какая разница, ведь эти доводы мало кто вспомнит после голосования.
По его мнению, Снейп был недостаточно надежным, чтобы его можно было допустить до ЗОТС. Да что он знает о ЗОТС, Тиберий вообще учился в Хогвартсе? И, насколько мне память не изменяет, Северус не так уж и сильно просился туда, а вот Лорд… Кстати!
Эта светлая мысль не приходила ему раньше, а тут сам Тиберий на нее натолкнул.
Не обращая внимания на острые, как бритва, взгляды от Прюэтт, или неодобрение от Логботтом, Люциус вежливо затих. Все, что он хотел сказать по поводу Снейпа он сказал, разводить полемику не желал и  дискуссию можно было сворачивать.
- Соблюдайте порядок, дамы, вы все-таки в зале заседаний, а не на стадионе для квиддича – отозвался Люциус, расплываясь в своей фирменной улыбке, немного выступив вперед, как бы загораживая Долорес, чтобы на эту министерскую «ящерицу» никто не набросился. В любой другой день Малфой бы и глазом не моргнул, сам готов был ее растерзать. Но тут нужно было изображать приличного гражданина, тем более что зерна прорезались, назревал неплохой план. Оставалось только его оформить и подать под правильным соусом.

Отредактировано Lucius Malfoy (2016-09-20 00:27:24)

Голоса явно делились не в лучшую сторону. Эти невыносимые фанатики Дамблдора. Долорес хотелось топнуть ножкой и остановить начавшиеся по ее поводу дебаты. Как они не понимают того, что происходит в мире? Как они вообще смеют ее в чем-то обвинять?  Ведь никто кроме нее не стал действовать и совершать решительные шаги. Именно ей прелоставили свободу действий в тот год, когда министерству была нужна помощь и именно ее пытаются сейчас обвинить в том, что остальные оказались слишком слабыми для принятия серьезных решений. Детский сад «Веселый гиппоргриф», честное слово. Что-то они молчали, когда она одна боролась за них всех. Ядовитые словечки вертелись на языке, а в глазах Амбридж полыхнуло и тут же погасло не доброе пламя, однако ее лицо все так же лучилось доброжелательностью, а высокий девичий голос вещал нежно и мягко. В этой игре масок была ее сила.
- Я правильно поняла вас, Августа, что вы решили махать кулаками после драки? Помниться, когда вставал вопрос о моем назначении на пост профессора ЗОТИ попечительский совет одобрил мою кандидатуру. Или вы решили задним числом пойти на попятную? Или вы, Мюрей, как я посмотрю вы активно противопоставляете себя министерству от чьего имени я выступала в школе? Никто, даже такой активный сегодня Тиберий, не решился тогда выдвинуть свою кандидатуру, а школа нуждалась во внимании, прямо как сейчас. Я делала хотя бы что-то, а чем занимались остальные? Ждали, когда и чем все это закончится? Очень правильная позиция, как я посмотрю. Но давайте оставим мою персону,  я не в коем случае не заявляюсь на место директора, и вернемся к нашим кандидатам.  Я не считаю, что женщине, только что потерявшей друга, не просто начальника, будет под силу сразу занять правильную нишу. МакГоноголл эмоциональна и ей гуманно будет дать шанс оправиться.
Зал совещания гудел, Амбридж улыбалась, вокруг нее все злились. Все так как и должно быть. Слово взял министр и многие притихли. После его речи неприятный холодок пробежал по спине Амбридж. Новый кандидат своей необычностью затмевал всех предыдущих. Министры люди с фантазией, но поставить на пост  директора психованного аврора с покалеченной психикой? Она этого понять не могла, хотя  и проголосовала как и было сказано без обсуждений. За Снейпа.
На импровизированной доске подсчета цифры менялись быстро. К ужасу Амбридж показатели были неожиданными. Молчавшая часть, как стадо баранов, голосовала голосом министра
[NIC]Dolores Umbridge[/NIC]
[AVA]http://savepic.ru/11232716.jpg[/AVA]

Отредактировано NPC (2016-09-21 13:43:35)

«Ставки сделаны, ставок больше нет»
Вокруг все жужжало словно растревоженный улей, присутствующие получили свое представление. Еще бы, не часто встретишь на одном заседании столько примечательных личностей. Мюриэль бросила короткий взгляд в сторону Тиберия, затем осмотрела весь зал. Большинство из присутствующих явно предпочли бы оказаться сейчас в ином месте, а никак не на этом заседании.  Она не улыбалась, как это усиленно делала Амбридж, и не нервничала, как Августа. Но, она достигла того чего хотела последние несколько минут, а именно - свела старания Малфоя и Амбридж почти к нулю. Пруэтт прекрасно понимала, что последние проиграли, и что Снейпу не занять должность директора Хогвартса. Впрочем, она так же не была уверена в том, стоит ли в самом деле выдвигать Минерву МакГонагалл на данный пост. Однако, на данном этапе иного кандидата она не находила. В любом случае сейчас было необходимо принять решение. Потом все можно изменить.
Голос министра заставил зал замолчать. Пруэтт повернулась в сторону мужчины, она не слушала ни Люциуса, ни высказавшихся после него, то есть слушала конечно же, но не реагировала. В ее голове шла ожесточенная борьба за принятие решения, она старалась просчитать к каким последствиям приведет возведение на пост в качестве директора Минервы.
Что касается взаимоотношений Пруэтт и МакГонагалл, то их можно было назвать попеременно успешными. Минерва умела поставить Мюриэль на место и последняя, как это ни странно уважала в ней эту способность. Не всякий отважился бы вы сказать миссис Пруэтт в лицо собственное мнение, да еще и настоять на нем. Декан же гриффиндора могла, даже под угрозой быть задавленной критикой Мюриэль.
Волшебница постукивала пальцами свободной руки по полированной столешнице, другой рукой все так же продолжая сжимать раболдажник трости и стараясь не дышать в сторону Амбридж, амбре котов было сногсшибательный и в этот раз особенно ярким. Прозвучавшие имя вырвало Прюэтт из раздумий. Зал зашевелился - Аластор Грюм,  Мюриэль приподняла левую бровь, словно вопрошая, - в самом деле? Странно, но мысль о том, что бы предложить кандидатуру старого Аврора на пост директора Хогвартса, не приходила ей в голову. Между идеально выщипанных и проведенных бровей миссис Прюэтт пролегла морщинка, она прислушалась к голосам, посмотрела на то, как меняется голосование. Голоса за Минерву и Аластора сменяли друг - друга с попеременным успехом, они шли почти вровень, в перед вырывался то один, то другой. Вперив взгляд в табло, Мюриэль сосредоточенно думала. Сейчас, как никогда Хогвартсу требовалась твердая рука и голова, не обремененная скорбью. Минерва хороша и несомненно в ином бы положении Мюриэль бы настояла на ее кандидатуре, но сейчас, когда замок скорбит, когда таже Минерва переживает потерю давнего друга, несомненно со свойственным ей спокойствием, но она женщина, а женщинам свойственный эмоции. Сама то Пруэтт была начисто лишена такого качества, как эмоции по поводу скорби, она руководствовалась трезвым расчетом.
Трезвый расчет и холодный ум - всего этого можно ожидать от Грюма, так же сейчас будет как нельзя кстати его паранноя и осмотрительность. Более того, Мюриэль знала, что в какой то мере может производить давление на этого мракоборца, которого боялся весь аврорат и враги. В ту пору, как сам Аластор опасался Мюриэль. Не дрогнувщей рукой она внесла свой голос и повернувшись к министру, задала свой вопрос, -А кто в этом случае станет воглаве аврората?
Таким тоном, словно вопрос был уже решен.