Поместье Малфоев, он бывал тут не раз, роскошный дом, но сегодня эта роскошь отдавала холодом, даже разожженный камин не справлялся с этой мерзлотой. Тишина в которой едва - едва слышно дыхание, поскрипывание стульев - звуки ожидания. Тишина, которую никто не посмеет нарушить, пока Лорд не даст на это свое разрешение. Тихий шелест, Долохов чувствует, что совсем близко находится Нагайна, чьи переливающиеся щещуйки и создают этот звук, она словно издеваясь проползает где-то совсем рядом, но каждый в буквальном смысле чувствует ее прикосновение хоть она и никого не коснулась. Достаточно одного присутствия. Тишина, даже поленья в камине не трещат. Долохов вот уже несколько минут украдкой изучает склоненную голову самого Малфоя - хозяина этого дома, хотя, в присутствии самого Волан-де-Морта, было бы абсурдно считать кого-то хозяином. Малфой молчит, лишь по чуть опускающимся и поднимающимся плечам видно, что он дышит, не смеет поднять глаз. Вердикт - виновен. В чем? В некогда совершенном проступке? В том, что его собственный сын до сих пор не исполнил свое предназначение? Не важно, он виновен. Долохов переводит взгляд на Беллатрису, вот она не в пример Малфою чувствует себя тут намного вольготнее. Это выражается в ее позе, в том, как она держится, в сложенных руках. При ней рядом Рудольфус, именно при ней - странная пара. Муж и жена, но все же такие разные, пара, где Беллатриса занимает главную роль. Впрочем, нет ничего удивительного, эта женщина рождена для таких ролей. Даже тут она выделяется, не сложно сказать, кто возглавляет шеренгу идущих за Лордом. Что ж до самого Долохова, то он так же на хорошем счету. Отлично владеющий магией, сравниться с ним из всех последователей может разве что сама Белла, но все у него нет того, что есть у нее - ее какого-то невероятного безумия, которое даже преданностью назвать сложно. Этому вообще сложно подобрать название, но Антонин и не пытается. Азкабан изменил ее, но и его он изменил не меньше, но все равно, Беллатрису тюрьма словно отметила своей печатью навсегда, сделав сильнее чем она была, безумнее и более жестокой. Селвин - представитель одной из самых чистокровных семей, так же рядом, неподалеку, все так же сложенные руки на столе, пальцы переплетенные в замок, взгляд из-под кустистых бровей, совершенно черные глаза. Создается впечатление, что у него сплошной зрачок вместо радужной оболочки - взгляд прирожденного убийцы. Говорят убийцами не рождаются, но только не в случае Селвина, еще как рождаются.
Тишина, Нагайна приподнялась на своих кольцах, в ее немигающем взгляде отблески пламени причудливо отражаются, чешуйки на длинном теле переливаются, юркий раздвоенный язычок мелькает, как будто она лакает воздух.
Пожиратели смерти ждут, пока Лорд начнет говорить.

[NIC]Antonin Dolohov[/NIC]
[STA]Пожиратель смерти[/STA]
[AVA]http://i10.pixs.ru/storage/1/7/1/pic13jpg_9037256_20422171.jpg[/AVA]

Трэверс, как и все сидел за длинным столом, стараясь следить за остальными так, что бы это не выглядело слишком напряженно. Он, принимавший участие в разгромлении Академии Шамботон, а так же побывав в Дурмстранге, когда тот перешел на сторону Темного Лорда, мог рассчитывать на какие-то преференции, но Арктикус знал, что можно не обольщаться. Сейчас он позволил себе улыбнуться, дернув уголком губ, когда Волдеморт обратился к Люциусу, которого сам Трэверс недолюбливал из-за его напыщенности и что тут говорить, иногда откровенной трусости, которую Малфой именовал - осторожностью. Недолюбливал за то, что когда он, Белла, Рудольфус и несколько остальных заживо гнили в Азкабане, представляя собой завтрак для дементоров, подвергаясь пыткам со стороны аврората; как бы не говорили о том, что Министерство Магии никогда не позволяло себе выходить за рамки... позволяло и еще как, он до сих пор помнил, как хрустели суставы, как трещали сухожилия, когда ему выворачивали руки, как он изрыгал проклятия окровавленным ртом, выплевывая крошево зубов от кулака одного из авроров. Все это было в Азкабане и останется в Азкабане, но память не сотрешь, не спрячешь и не изменишь. Он помнил многое. А вот Малфой нет, Малфой не помнил. После падения Волан-де-Морта в 1981 году Малфой сделал всё возможное, чтобы обелить себя. Что ж, сегодня он получал по заслугам. Арктикус улыбнулся и тут же его улыбка погасла, натолкнувшись на взгляд Темного Лорда.
Трэверс тут же вскинул голову, стараясь не смотреть прямо в глаза своего повелителя, почувствовав, как по спине пробежала капля пота, прокладывая себе путь между лопаток. Кисть правой руки чуть заметно дернулась и пальцы сильнее сжались на левом запястье, но в целом ему удалось сохранить более - менее спокойный вид. Нагайна вновь издала шелестящий звук, заставив Арктикуса вздохнуть, он едва удержался, что бы не облизнуть пересохшие губы. Задание было простым, но в любом слове Лорда мог скрываться второй смысл, Арктикусу отводились какие-то секунды, что бы среагировать должным образом. Ему показалось, что Лорд заметил, как дрогнули его руки. Усилием воли поборов очередное желание облизнуть губы, он ответил: "Я доставлю его, Мой Лорд", собственный голос показался чужим, проскрежетав в горле сухим песком, - "он будет способен ответить на любой Ваш вопрос, я позабочусь об этом, я справлюсь, смею заверить, я справлюсь." Стремительный взгляд в сторону Долохова, который, казалось усмехнулся, но Арктикус мог и ошибаться из-за игры теней. Пауза затянулась, Трэверс в очередной раз проглотил вязкую слюну, которая комком подступила к горлу, чувствуя себя на лезвии бритвы, не зная, как ответить еще на поставленный вопрос: "Справится ли он?" Он знал, что непременно справится, что достанет Олливандера из-под земли, воскресит, даже если то умрет прямо перед его приходом. Справится, но этот ли ответ ожидал Лорд, его тон не давал подсказок. Трэверс рассматривал свои руки, не смея поднять взгляд. Он ответил, но чувствовал, что оставил какую-то недосказанность.

Все чаще Темный Лорд задумывался о последствиях выстроившейся в рядах Пожирателей иерархии. Большинство последователей боготворили его. Они были готовы слепо следовать любому приказу, исполнить любую прихоть, были готовы убить или умереть, лишь бы заслужить расположение своего повелителя - и все это было чрезвычайно удобно, пока дело не доходило до щепетильных вопросов. Трудности начинались, когда выполнение поставленной задачи требовало проявления качеств, так или иначе подразумевающих свободу воли, мышления, способность брать на себя ответственность. В этот момент даже умнейшие и талантливейшие Пожиратели умудрялись творить непростительные глупости, часто до безобразия усложняя задачу. И виной тому, безусловно, служил страх перед Темным Лордом. Страх, граничащий с животной паникой при мысли, какая кара их ждет в случае провала.
Все чаще Темный Лорд задумывался о способе исправления данной ситуации. Способе, позволившим бы ему одновременно сохранить свой авторитет и вселить в подчиненных больше уверенности, заставив их действовать на широкую ногу. Но решение пока не найдено, и тем ценнее были редкие кадры, фанатичная преданность которых уживалась с достаточной уверенностью в собственных силах, решительностью и чувством собственного достоинства.
К последним Волдеморт относил и Трэверса, однако сейчас тот выглядел слишком возбужденным. Возможно виной тому было обычное волнение, присущее многим Пожирателям в присутствии повелителя, однако на кону стоял слишком важный вопрос, чтобы допускать хотя бы малейшие риски.

Задумчиво постукивая волшебной палочкой о подлокотник кресла, Темный Лорд внимательно оглядел собравшихся. Практически сразу в глаза бросилась беспокойно ерзающая в своем кресле Беллатрикс, в молящем взгляде которой читалась непреклонная решимость. За полгода, прошедшие с момента событий в отделе тайн министерства магии, она из кожи вон лезла, чтобы загладить свою вину, но Волдеморт специально медлил и не поручал ей ничего серьезного, дабы показать, насколько велико его недовольство. Возможно именно сейчас пришло время позволить Беллатрикс восстановить свою репутацию. Губы Волдеморта тронула легкая ухмылка и он вновь взглянул на Трэверса:

- Твое рвение похвально, Арктикус, однако я вижу ты взволнован. В какой-то момент мне даже показалось, что ты готов захлебнуться собственной слюной. - нахмурив брови, Волдеморт театрально вздохнул, - Такая нелепая смерть. Невосполнимая потеря! Слишком сильный удар по всем нам. Ты уж постарайся не допустить подобного, хорошо? - предупреждая возможные смешки среди остальных Пожирателей, Темный Лорд вновь посерьезнел и обратился уже к Беллатрикс:
- Ты поможешь ему, Белла. Просто потому, что мне так будет спокойней. В этом зале мало людей, которым я могу доверять так же, как доверю тебе, а для тебя это прекрасная возможность продемонстрировать, что прошлогодние события в министерстве магии - всего лишь досадное недоразумение.

Последняя фраза была сродни прощению из уст Темного Лорда. Мало кто из Пожирателей удостаивался подобных слов в свой адрес, и уж тем более на публике, в присутствии стольких свидетелей. Но Беллатрикс всегда была особенной, и Темный Лорд ценил ее куда больше остальных. Наверное, если бы он не являлся противником концепции и самого определения любви, его чувства к ней можно было бы назвать именно любовью. Оттого и особое отношение, и положение, которым пользовались Лестрейнджи среди остальных Пожирателей. (для других Пожирателей не было секретом, что во многом Родольфус удостаивался благосклонности Темного Лорда именно благодаря браку с Беллатрикс)

"- К тому же, - промелькнуло в голове, - после того как я отправил Рабастана в Хогвартс, она вся как на иголках. Надо чем-нибудь ее занять, пока, чего доброго, не слетела с катушек и не натворила дел."

Приказ выйти на Серафину Мантер и, по возможности, сагитировать ее присоединится к Темному Лорду был отдан сравнительно недавно, но личность нового преподавателя Хогвартса казалось Волдеморту настолько интригующей, что с каждым часом ожидания ему не терпелось пообщаться с ней лично все сильнее. Пока еще личность этой женщины была покрыта для него мраком, однако исходя из положения, можно было смело утверждать, что она как нельзя лучше подходила на роль информатора в стенах школы. А дополнительные глаза и уши никогда не бывают лишними.

Отредактировано Lord Voldemort (2016-04-13 15:46:22)

Милорд шутил, но Беллатрисе было не до смеха. Боль и тоска скребли острыми когтями, отравляли существование, лишали надежды. О, как же она хотела быть полезной милорду, как стремилась вернуть его доверие, как мечтала о похвале из его уст. Но всё было напрасно: “Не верит” - бил колокол в голове ведьмы.
И вот, когда надежда уже окончательно покинула Беллатрису, Повелитель обратился к ней. Кажется, он простил её, кажется, снова доверял. Боясь, что всё это лишь чудный сон, женщина тем не менее, твёрдо ответила, почтительно склонив голову:
- Я сделаю всё, чтобы ваш приказ был исполнен, милорд. Я не разочарую Вас на этот раз, клянусь.
Счастье и эйфория захватили всё её сознание. То, о чем она мечтала, то чего больше всего хотела, исполнилось. Захватить старика и доставить милорду. Да, они сделают это. С головы мастера не упадёт ни одного волоска, и Повелитель будет ею доволен.
Ведьма гордо оглядела соратников, будто стремясь показать своё превосходство, её взгляд остановился на светлых волосах зятя, и на губах сама собой появилась жёсткая ухмылка. Миссия в Министерстве была провалена из-за этого никчёмнейшего слуги Лорда. То ли дело её Рудольфус, вот кто полезен их делу и милорду.
Голос Трэверса вывел её из задумчивого состояния, презрительно скривившись, ведьма уже хотела ответить магу всё, что думала о его смелости. Но встретившись взглядом с Повелителем, поспешила опустить голову. Не стоит сейчас вести себя неосмотрительно, милорд мог передумать, а этого бы женщина не вынесла.