Время было позднее. Кажется, около 11 вечера. Альбус, вопреки своим привычкам, отправил Минерве сову, а не патронуса. И эта сова, не в меру деловая от важности своего поручения, влетела в кабинет профессора трансфигурации, сбив стопку работ студентов на проверку со стола, заставив губы женщины сжаться в одну тонкую прямую линию. Отчитав птицу, виновато ухнувшую в ответ, профессор МакГонагалл забрала у нее из клюва небольшой свернутый кусок пергамента и конверт с надломленной восковой печатью. По мере того, как взгляд скользил по строчкам на пергаменте, декан Гриффиндора все больше хмурилась. Отложив недочитанное письмо в сторону, она вынула из конверта другой лист, прочитав аккуратный почерк и задержав взгляд всего на мгновение на подписи внизу. Сдержанно вздохнув, женщина вернулась к письму директора. И уже через несколько минут, поднявшись из-за стола и педантично убрав все лишнее и поправив сбитые стопки бумаг, женщина покинула свой кабинет.

Коридоры замка были пустынны. Быстрые шаги профессора МакГонагалл разносились по коридору, отражаясь четким эхом от каменных стен. Лицо женщины было серьезным и сосредоточенным. Признаться, Минерва была удивлена, что Альбус попросил встретить гостей ее, а не Северуса, когда его присутствие было бы куда логичнее и продуктивнее. Подходя к главным дверям замка, защищенным заклятием, чтобы никто не мог ни выйти, ни войти без разрешения, Минерва заметила взлохмаченную голову Филиуса Флитвика, переминавшегося с мысов на пятки, заложив руки за спину.
- Профессор Флитвик, – окликнула Минерва коллегу, кивнув ему в знак приветствия, хотя в течение дня они уже пересекались. – Хорошо, что Вы уже здесь. Альбус написал, что они будут с минуты на минуту.
- Неожиданное известие, в самом деле, - пробормотал профессор заклинаний, изящно взмахнув палочкой, снимая защитные чары с дверей. – Студенты Дурмстранга, за которых готова поручиться профессор Мантер? Это может быть опасно. Профессор Снейп к нам присоединиться?
- Думаю, что нет. Во всяком случае, Альбус упомянул в письме лишь Вас, – хмуро ответила профессор МакГонагалл, вдыхая морозный воздух и стремительным и волевым шагом устремляясь к воротам Хогвартса, левитируя перед собой фонарь, с подрагивающим внутри волшебным огоньком.
- Если я правильно понял, нам надо убедиться, что эти дети не опасны? – осторожно поинтересовался Филиус, едва поспевая за шагом коллеги.
- Да, – коротко ответила женщина, смаргивая с ресниц зацепившуюся снежинку. – Альбус сказал, что Мадам Розмерта оповестила его о появлении студентов Дурмстранга. Вчера, кажется. Не удивительно, что они обратились к единственному человеку, которого знают здесь.
- Вы о профессоре Мантер? Но как они узнали, что она в Хогвартсе? Мы сами не знали до вчерашнего дня.
- Статья Риты Скитер, я полагаю. Вы же видели фотографию.

На этом вопросы закончились. Морозный снег хрустел под ногами. Две движущиеся тени причудливо искривлялись в свете танцующего пламени фонаря. Где-то вдалеке – в чаще Запретного леса – завыл волк. В остальном вокруг царила тишина. Остановившись перед закрытыми воротами, профессор Флитвик вновь взмахнул волшебной палочкой, словно она была кистью в руках художника. Он не издавал ни звука, но рисовал узоры заклинаний, заставляя светиться решетки ворот, которые, звякнув, вскоре отворились.
- Я наложил несколько чар на вход. Тот, у кого есть дурные намерения, не сможет пройти на территорию Хогвартса.

Отредактировано Minerva McGonagall (2016-04-04 15:19:38)

Мы последовали за остальной компанией из Дурмстранга, и чуть не забыла про свой чемодан. Было бы обидно, но все же я вспомнила, а значит все в порядке. Еще немного и я буду греться где-то у камина, или у импровизированного огня в замке. Пройду ли я проверку? Может да, может нет. На самом деле будет очень обидно - если не пройду. Да и на этом моя "карьера" закончится. Кто возьмет  на серьезное дело девочку, что даже в школу попасть не может? Кому будет нужна такая неудачница? Разве, что на черновую работу да и то в качестве пушечного мяса, а большего я и заслуживать не буду. Нет уж, или я попаду в школу - и все будет идти так, как должно или же можно со спокойной душой возвращаться домой. И запереть себя где-нибудь на чердаке, пока не обращусь в старую ненужную деву. Все, или я успокаиваюсь и беру внезапное волнение в железный кулак, или можно признаваться Мантер в моих мотивах. И так, что я выбираю? Правильно, отправляюсь со всеми в школу. Очень скоро мы идем в сторону школы, я иду второй, первой Мантер и рядом с ней на носилках левитирует раненая. Хорошо, все в порядке. Волнение это даже хорошо. Все негативное надо брать на свое вооружение. Страх - как стимул действовать, волнение - как признак того, что я просто перенервничала за всех. Хоть за эту раненную. Шутка ли, я за нее отвечала, а она конечности тут теряет негодница. Так, хорошо, уже лучше и волнения поменьше. Я попаду в школу и буду учится. Я и прибыла сюда за одним, учится.  Я не планирую никого убивать, не собираюсь устраивать бунты или открывать двери врагам. Я просто буду еще одной ученицей. Просто место для учебы под нейтральными флагами и это хорошо, не так ли? Вот и шикарно. Я поднимаю взгляд и вижу высокую даму в остроконечной шляпе, и я рядом невысокого мужчину. Преподаватели? Авроры? Ну, одно ясно точно - это не дементоры. Хоть какой-то плюс для моих знаний. Я делаю шаг за Мантер не задумываясь о какой-либо подставе. И моим удивлением является то, что воздух словно обретает плотность, становится гибким и эластичным и тоже время не проницаемым. В голове возникает глупая и докучливая мысль, а зачем я прибыла в Хогвартс. Учится, отвечаю я сама себе, хотя и знаю, что врать самому себе первый шаг в темноту. Но все же ответ принят кем-то там свыше и мне дают шанс. Я прохожу дальше. Интересно было ли видно со стороны? Хотя, если бы их чары были бы совершенными, то пустили  бы они учеников, чьи родители и сейчас были пожирателями? Просите - и вам дадут, стучите и вам откроют. Я постучала и мне открыли двери. Остальные как я вижу тоже проходят с натяжкой и с удивлением оборачиваются на ворота. Да, они ожидали подставы еще меньше чем я. Они убежали, решили показаться правильными детками и выбрать хорошую сторону - а их встречают магическими барьерами и собираются устраивать допросы. Здесь бы не помешала легкая истерика на уровне - а я же хорошая, за что вы так с нами. Но от меня вы ее не дождетесь. Я позиционирую себя как понимающая ситуацию леди, так пожалуй я и должна такой оставаться. Если хочу, что бы все остальные продолжали оглядываться на меня. Что бы остальные все еще чувствовали мою власть и мою же за них ответственность. Ведь староста, тем более школы это не просто власть. Это еще и тот, на кого первого летят все шишки за чужие косяки. И казалось бы, ну причем тут я - а вот причем, и приходится отвечать. Так и сейчас я оглядываюсь на Мисс Мантер, как она говорит о том, что минус одна леди на проверку. Повезло, скажем так. Если под везением можно назвать, то как выглядит ее нога и тот момент, что в ране появилась инфекция что ли, или что-то в таком духе. Ну да ладно, я услышала уже достаточно. Имена профессоров, намерение Мантер оставить на одних. Что же, так даже лучше. Она знает нас лучше, и знает как и что спрашивать. Они же не знают нас вовсе и судят нас по тем меркам, что судят своих детей. Видят ли они в нас подлость? Видят ли они то, что называется тьмой? Не знаю, могут догадываться, но не понимать. Вроде есть же и хорошие маги выпускники Дурмстранга. Самый любимый и распространенный миф на примере Виктора Крама. Да он весь такой добрый и пушистый и защищал тех, чьи родные погибли от Грин-де-Вальда, но почему то никто и никогда не вспоминает эти самые методы защиты. Ну да ладно, это так технические мелочи. Нам еще много придется научится и узнать. К примеру какие здесь знания применять можно, а какие нет и правила. Кстати любопытно, как у них наказывают за провинности? У нас это было довольно мрачно и жестоко. Я была наказана всего пару раз и то на младших курсах, но мне хватило, что бы неделю боятся спать без света.
- Приветствую вас, - говорю я преподавателям, когда их внимание наконец-то переключается на нас, вместе с этим я чуть наклоняюсь вперед как знак уважения.

Мантер, коротко кивнув заместителю директора школы, еще раз посмотрела на своих учеников и развернувшись. направила носилки с девушкой дальше по коридору. Ей на втречу уже бежала Мадам Помфри, готовая принять все заботы о несчастной девушке на себя. Судя по лицу волшебницы, состояние девушки вызывало серьезные опасения, на лице же Мантер не отразилось ничего. Она шла, слушая причитания Помфри, как жужжание навязчивой мухи, которую хочется если не прихлопнуть, то отогнать. Ей, привыкшей к холодности стен Дурмстранга, было тягостно ощущать вокруг себя такое живое участие к бедам посторонних. Да и вообще, вся эта суета вокруг, если других она подстегивала к действиям, то Мантер напротив, слишком утомляла. Ей. не привыкшей к выражению чувст. казалось каким-то неестественным все это многообразие эмоций и когда Мадам Помфри в участливом жесте прикоснулась к руке Серафины, внезапно чуть сжав ее кисть, заставила Мантер тут же выдернуть руку, тем самым озадачив волшебницу. - Ох, простите, мне не следовало так внезапно к Вам прикасаться, голос Помфри заставил Мантер посмотреть на женщину. - Все в порядке, просто я не люблю прикосновения , щебетание Помфри смолкло, Серафина поняла, что вероятнее всего, своим тоном задела волшебницу, но ничего более не произнесла.  Далее, сохраняя молчание, они проследовали в больничное крыло, где Мантер сдала наконец-то студентку полностью в руки Мадам Помфри, которая тут же, позабыв обо всем, принялась за дело.
Мантер же спустилась обратно, дожидаясь окончания проверки, что бы потом отвести своих подопечных в спальни. выделенные им.

Снег едва слышно хрустел под ногами удаляющейся Сарафины Мантер. Это рождало странные чувства: одновременно и волнение, и спокойствие. Этот тихий хруст будто бы символизировал и спокойную тишину ночи, несущую лишь простой разговор с простыми ответами, и в тоже время он символизировал звенящее напряжение, которое могут родить эти вопросы и ожидание ответов на них. Странная ночь. От решений, которые примут сегодня Минерва и Филиус, может зависеть многое. Но, раз они здесь и им доверили принятие этих решений, значит, так надо. Принять и осознать ответственность. И не ошибиться.

Девушка, которую Минерва приняла за старосту, заговорила раньше остальных, видимо, решив принять удар на себя. Она держалась спокойно, была вежлива и производила впечатление сдержанного человека, который понимал, чего от него ждут и хотят. Либо же, остальные просто не рисковали говорить при ней или вперед нее. Но это всего лишь дети, которые устали, напуганы и пришли сюда в надежде получить помощь. Тяжелые времена для всех. И считать любого представителя Дурмстранга заведомо темным или лояльным к Темному Лорду было бы неправильным. Нужно было смотреть на них не предвзято. Верить в то, что каждый волен избрать свой путь. Верить, что общество может изменить человека: в лучшую или в худшую сторону, но перевернуть мировоззрение. Верить в Альбуса и его решения.

- Думаю, вы в курсе, что мы не имеем права без согласия Министерства Магии Британии применять к вам заклинания, способные силой выпытать из вас правду, по причине того, что они оказывают мощное влияние на сознание и зачастую причиняют боль. Использовать их на детях запрещено законом, – произнесла профессор МакГонагалл, обводя каждого взглядом, будто бы желая убедиться, что ее слова достигли сознания присутствующих. – То же самое касается Сыворотки Правды. Тем не менее, профессор Флитвик сейчас наложил на вас несколько заклинаний, о которых сам и расскажет. Профессор Флитвик, – женщина опустила взгляд на профессора Заклинаний.
- Всего их три, - доброжелательно улыбнулся профессор. – Первое заклинание – вы его можете заметить на себе, если взгляните на свои ладони: они должны светиться мягким белым светом. Второе заклинание так же сконцентрировано на руках и имеет зеленоватый цвет. Взгляните на свои кисти – на них должен быть своеобразный «браслет» из света. И третье заклинание – его вы увидеть не сможете. Так вот, эти заклинания совершенно безобидны для вас. Они заключаются в том, что будут определять ваше физиологическое состояние. Если коротко, то чем реакция на какой-либо заданный нами вопрос сильнее, тем важнее и значимее для вас задаваемый вопрос. Первые два заклинания дадут нам знать об изменениях в ваших состояниях. Ложь изменит цвет на руках и на конце моей палочки, с которой заклинания соединены. Третье заклинание же определяет очевидную ложь. Если вы решите обмануть нас, то просто не сможете ничего произнести, - профессор Флитвик вновь улыбнулся, стараясь приободрить детей и смягчить информацию. – Как говорится, лучше промолчать, чем соврать. Эти заклинания были созданы мной. Еще раз отмечу, что они абсолютно безболезненны и безопасны.

Принцип полиграфа. Как правило, человек, не замешанный ни в чем из того, в чем его подозревают и что интересует допрашивающих, приблизительно одинаково реагирует на все вопросы: значимые и не значимые. У того же, кто замешан, вопросы, касающиеся его причастности, вызывают неконтролируемое напряжение. О котором станет известно благодаря заклинаниям, которые наложил профессор Флитвик, доброжелательно улыбающийся дурмстрангцам.

- Вопросы для всех будут одинаковыми, поэтому будете отвечать один за другим. Каждый сам за себя. В начале будет пара вопросов, чтобы проверить заклинания. Хотя сомневаться в них не приходится. Эта же проверка поможет вам самим понять принцип их работы. Мисс Ванадис, – обратилась к девушке Минерва, - начнем с Вас, – небольшая пауза, чтобы дать возможность всем и каждому успокоиться, собраться с мыслями и пройти проверку. – Вы - студенты школы Дурмстранг? – вопрос-проверка и ответ. Свет на конце палочки профессора Флитвика и на руке студентки не изменился. Когда ответили все остальные, профессор МакГонагалл задала следующий вопрос. – Вы – сбежали из школы? По какой причине?

Слова звучат уверенно только у мисс Ванадис, о статусе которой Минерва не ошиблась. Остальные же дети явно растеряны. Но и на их ответы магия не подала никакого сигнала, кроме того, на который надеялись и профессор МакГонагалл и профессор Флитвик: цвет остался прежним. Мысленно оба преподавателя облегченно выдохнули. Лицо же декана Гриффиндора оставалось по-прежнему беспристрастным. Женщина с суровой пристальностью всматривалась в глаза каждому ответчику, каждый раз надеясь на лучшее. Они всего лишь дети. Те, кто может еще вернуться, сбившись с пути. Но хотелось верить, что они еще не сошли на темную дорогу. Что они видят свет.

Война – удел взрослых. Дети не должны сталкиваться с ужасами противостояний, смертей, столкновений. У детей должно быть детство. То время, о котором они смогут вспоминать с беззаботной улыбкой. Время, не омраченное потрясениями от потерь, предательств и лжи. Но сейчас были тяжелые времена. Суровые. От того и было грустно за каждого ребенка. Каким бы сильным и опытным он не пытался казаться.

- Вы являетесь Пожирателями Смерти? – излюбленный вопрос на минус десятом этаже Министерства Магии, звучащий в зале номер 10 чаще любого другого.

Это был тот вопрос, ответ на который волновал больше всего. Но ни капли важности ответа на этот вопрос, ни грамма ожидания Минерва не продемонстрировала. Вопрос, который был важен для всего магического сообщества. Кому можно доверять? Есть ли среди соседей Пожиратели Смерти и как скоро Черная метка будет сиять мертвенно-бледным зеленым светом над крышей твоего дома? Пусть в Хогвартс Пожирателя Смерти, значит, подвергнуть каждого обитателя этих стен опасности. Выбор принадлежности – это дело каждого. Равно как и одобрение или неодобрение подобной лояльности.

- Почему Вы прибыли именно в Хогвартс? – в магическом мире осталось еще достаточно школ, в которые можно было податься. Более того, некоторые из них находятся достаточно далеко, чтобы не быть причастными к противостоянию с Темным Лордом. – Что Вы планируете делать в Хогвартсе?

Вопросы задавала Минерва. Филиус же следил за показателями, которые одному ему понятными сигналами вспыхивали то и дело на кончике его палочки. Снег, оседавший на широких полях шляпы профессора МакГонагалл и на головах студентов и декана Ревейнкло, наконец-то прекратился. Начиналась ночь.

Насмешливый взгляд, который Люсиль Ванадис кидает на Минерву и Филиуса, не ускользает от внимания декана Гриффиндора, но женщина ни единым мускулом на лице не показывает этого. Двоякое впечатление. Либо это шибка, либо девочка наивна. Минерва замечает, как Филиус напрягается после заданного вопроса о причастности к деятельности Пожирателей Смерти. Но и он не понимает всего. Сложная ситуация, достоянная внимания. Но Минерва МакГонагалл молчит. Не прерывает и не делает замечаний. Не задает других вопросов.

О чем подумала эта девушка, когда Минерва спросила ее, является ли она Пожирательницей Смерти? Что вызвало ее насмешливый взгляд? Нелепость такого предположения или какая-то осведомленность? Посчитала ли она, что Пожирателей Смерти так легко обнаружить? Подумала ли она о Темной метке? И если подумала, то как узнала? И, если узнала, то знает ли она принцип ее действия? Темная метка – это темная магия. Отметина, о которой знают лишь единицы. Сама Минерва узнала о существовании Темной метки на телах последователей Сами-Знаете-Кого лишь недавно. Лишь после его возвращения. И лишь потому, что Альбус счел нужным поставить ее в известность.

Темных меток две. Но кто об этом знает? Одна из них, эта та, что возникала в небе во время нападения. Леденила души тех, кто видел ее над своим домом или над домом соседа. Она символизировала лишь смерть. Давала понять, что внутри дома тебя не ждет ничего хорошего. Символ Темного Лорда, внушающий ужас. Об этой метке, развивающейся в зеленоватом свете в небе, знали многие, но не все. Знали лишь те, кто сталкивался с ней лично. Читал газеты периода Первой магической войны. Интересовался историей тех страшных дней. Сейчас же о Темной метке знали единицы. Сколько было шума после возникновения метки в небе во время Чемпионата мира по квиддичу! Сколько было страхов у людей уже взрослых. И сколько было непонимания у молодого поколения. Профессор МакГонагалл слышала разговоры. Она слышала удивленный шепот непонимающих ничего детей, для которых этот страшный знак в небе «всего-навсего картинка в небе».

Но кто мог знать о существовании Темной метки на телах приспешников Лорда? Только те, кто носил эти метки. А что родные? Аврорат? Темная метка – это не просто татуировка. Это высшая магия. Магия, придуманная и созданная самим Темным Лордом, который, если откинуть предвзятость, абстрагироваться от ужасов, что он натворил, был великим волшебником. Гениальным. Минерва МакГонагалл, работавшая в Министерстве Магии, пережившая Первую магическую войну, принимая участие в сражениях и оказывая поддержку и содействие Ордену Феникса, не знала, что на телах Пожирателей смерти есть какой-то отличительный знак. Этого же не знал и сам Корнелиус Фадж, который не поверил доводам бывшего Пожирателя Смерти Северуса Снейпа и который поплатился за собственное неверие местом Министра магии и доверием магического сообщества. Тогда что же значит усмешка на губах Люсиль Ванадис? Семикурсницы из Дурмстранга?

- На этом закончим, – сухо произносит профессор МакГонагалл. – Вопросов больше нет, - Филиус украдкой кидает неуверенный взгляд на Минерву, но все же снимает чары с уставших студентов. – Следуйте за нами, – развернувшись, декан Гриффиндора первой направилась в сторону школы, искренне веря в то, что Альбус знает, что делает. Веря в то, что они не ошибутся.

Профессор Флитвик молчит. Он, не знающий всех нюансов о Пожирателях смерти, не может объяснить своего замешательства. Волшебник, далекий от таких истин, от которых далек даже Визенгамот, судивший Пожирателей Смерти. Но даже он почувствовал опасность. Правильный вопрос. Но такая непонятная реакция. И всего лишь у одной из учениц. У той, характер которой Минерве импонировал больше всего. Войдя в школу, Минерва остановилась, а двери позади новых гостей Хогвартса закрылись сами собой.

- Профессор Мантер покажет вам ваши покои.