Астория в последнее время волновала старшую сестру... Настолько волновала, что в пору было вызывать семейного колдомедика для освидетельствования...
"Быть может, это все розыгрыш, неудачная шутка?" - попыталась убедить себя в лучшем Дафна.
Младшая то и дело демонстрировала чудовищный характер... Вероятно, переходный возраст и недостаток родительского внимания, по крайней мере, старшей из сестер нравилось думать именно так. Потому что если у Астории от природы отвратительный характер, то выйдет дурно.
Сестра все твердила об инфернале, о какой-то девушке, напавшей на нее саму и профессора Трелони, вот только никто больше не подтверждал слов Астории. Ни Треллони, ни профессор Снейп, который якобы, прогнал странную девушку ничего подобного не видели. Если профессор предсказаний всегда казалась Дафне странной и чудоковатой, то не доверять собственному декану у Гринграсс причин не было.
В конечном итоге, на Асторию начали косо смотреть даже на собственном факультете, не помогла ни чистота крови, ни попытки самой Дафны присечь порочащие сестру разговоры на корню. Увы, но бредни младшей производили куда большее впечатление на слизеринцев. Что же, Астория любила внимание? Теперь она получила все возможное внимание окружающих. На свою голову.
В итоге, когда все однокурсники отправились в Хогсмид, Астория пожелала поговорить с глазу на глаз с профессором Трелони. А в качестве свидетеля беседы решила привлечь старшую сестру. Не то чтобы Дафна так желала подобного времяпрепровождения, однако же и отпускать Асторию одну было бы неправильным. Поэтому старшая Гринграсс пошла.
- Дафна! Нам надо поговорить с профессором Трелони! Здесь что-то нечисто, говорю же тебе! Мне не могло привидеться такое! Я уверена, что это был инфернал, и уверена, что она напала на профессора Трелони! Она ведь следом за мной попала в Больничное крыло! Ты же знаешь…  Может, при беседе тет-а-тет профессор Трелони будет разговорчивее, - тараторила сестра, ведя Дафну за руку, словно бы боялась, что та убежит при первой возможности.
- Астория, дорогая, быть может, лучше прекратить все это прямо сейчас? - осторожно предложила старшая Гринграсс. - Может, тебе просто померещилось? Ты ведь такая... впечатлительная.
Хорошо еще, что сестре вздумалось идти к Трелони, а не Снейпу. Появись бы они у декана с такими фантазиями, произошла бы подлинная катастрофа... И родители уже обо всем знают и наверняка переживают, что репутация семьи страдает. Дафна ни капли не сомневалась, что уже все слизеринцы отписали домой о странном поведении Астории. Мерлин, какой ужас...

Отредактировано Daphne Greengrass (2016-03-29 16:28:32)

Услышав слова сестры, Астория резко остановилась, словно натолкнулась на невидимую преграду. Ее спина напряженно выпрямилась, а плечи горделиво расправились. Девочка медленно обернулась, чтобы взглянуть на Дафну. На ее губах играла добрая улыбка, хотя чувство недоверия было мучительно. И ужасно обидно.
- Мне не померещилось, Дафна, – голос звучал как обычно: слегка капризно, слегка весело и наиграно обиженно – так, как Астория делала всегда, когда шутила, чтобы скрыть то, что ее задевает. – Мы были в этом самом коридоре, вон там! – слизеринка махнула рукой, указывая на коридор, в солнечных островках которого, освещенных дневным светом из окон, мерцала пыль, поднятая с пола ногами проходящих здесь студентов, будто бы снежинки, залетевшие с улицы. – Да, я испугалась и, да, я впечатлительная, но Дафна! – Астория шагнула к сестре, сжимая ее руку в своей руке, заглядывая ей в глаза снизу вверх, ища в них поддержку, - все было именно так, как я тебе  рассказываю.
Недоверие ранит. Из всех людских чувств оно самое предательское, коварное и не управляемое: его труднее всего побороть, когда ты знаешь, когда ты веришь, но когда не верят тебе. Не принимают самого очевидного. Когда все факты извращаются. И дурной свет неверия падает на тебя, выделяя из толпы совсем не так, как хотелось бы. Было обидно. Ужасно обидно! Стоило возникнуть недоверию, как все начинало казаться сомнительным и неправильным. И даже то, что раньше – еще пару дней назад! – казалось безобидным, вдруг стало приобретать оттенок вины, словно она действительно говорит странные вещи, пороча не только свое имя, но и имена других волшебников. Пороча свою сестру и своих родителей рассказом, в который икто не верит. И, стоит попасть под власть этого тревожного чувства – под влияние собственного страха заблуждения и подозрительные взгляды окружающих – любое слово и любой поступок представляются в искаженном виде. Несколько раз Астория готова была признать, что ей это все приснилось, привиделось, да что угодно! Но потом она вспоминала, что она – чистокровная волшебница, аристократка, и что она, ну, никак не могла тронуться умом! Кто угодно, но только не она.
- Здесь что-то не чисто! – и вновь тот же заговорщический тон. Отпустив руку Дафны, младшая Гринграсс так же медленно как повернулась к сестре, отвернулась от нее, продолжая прерванный путь. – Профессора что-то скрывают от нас!
Это попахивало теорией заговора. Но сложно было остановиться и не докопаться до истины, чтобы впоследствии ткнуть всех тех, кто не верил, носом в правду. И пусть всем будет мучительно больно за их неверие! Красочные картины свершившегося в голове Астории правосудия были разрушены шагами. День обещал быть удачным.
- Профессор Трелони! – окликнув ту, что она никак не ожидала снова встретить в этих краях, младшая Гринграсс прибавила ходу, нагоняя предсказательницу, к которой-то она и направлялась в башню. – Постойте! Как удачно, что мы с Вами снова встретились… здесь.

Трелони совершенно точно не обрадовалась появлению Астории. Дафна видела это в каждом движении, в каждой черте лица женщины... Саму слизеринку это частично примирило с ее горькой участью: приятно оказалось осознавать, что кого-то ненаглядная сестра замучила не меньше самой Дафны.
- Доброе утро, мисс Гринграсс и... и мисс Гринграсс. Прошу прощения, мне сейчас абсолютно некогда разговаривать. Все учебные вопросы мы с вами может решить на уроке, - попыталась избежать явно нежеланного разговора преподавательница.
Увы, ей не хватало слизеринской изворотливости и гриффиндорского упрямства, чтобы отвязаться от Астории. У младшей Гринграсс хватка была подстать хорошему питбулю.
"Надо схватить ее за шкирку и утащить подальше, - простонала про себя Дафна. - Ну за что мне все это?!"
- Профессор Трелони! Думаю, пришла пора нам поговорить серьезно. Видите ли, мы с Дафной...
"Авада. А перед ней десяток Круцио", - мстительно подумала Гринграсс. Конечно, применять непростительных к сестре она не собиралась... Да и была уверена, что у нее не получится использовать ни одно из них, кроме, разве что, Империо. Но помечтать об этом было так сладко...
Как у этой малолетней дурочки вообще хватило совести втягивать сюда еще и старшую сестру?! "Мы с Дафной", вы только подумайте!
– Профессор, ведь там был инфернал, правда? Девочка, моя ровесница, напала на меня и на Вас в этом самом коридоре. Она схватила Вас за ногу, вы кричали и пытались отбиться, Вы изрекли пророчество про Сами-Знаете-Кого, так почему же Вы все отрицаете?
Как Дафне удалось не застонать, она сама не знала. Вот только еще и пророчеств про Темного лорда им не хватало для полноты счастья... А вот теперь счастье стало действительно полным, просто необъятным. Надо срочно отписать родителям. А сестру запереть.
- Астория, - строго обратилась Гринграсс к сестре, - довольно. Нам пора. Профессор Трелони, прошу прощения, что мы потратили ваше время.

Это была война. И, будь у Астории при себе перчатка, она бы кинула ее в лицо прорицательнице и вызвала ту на дуэль. Но слизеринка продолжала вежливо улыбаться, хотя уголок губ, кажется, все-таки нервно дрогнул. Девушка медленно перевела взгляд на сестру, в очередной раз понимая, что она окружена одними предателями. Видя, что Дафна уже мысленно сочиняет письмо родителям о странном поведении младшей. Глубоко вздохнув, Астория сделала от Дафны полшага в сторону, словно бы опасаясь, что старшая схватит ее за руку и уведет прочь до того, как Астория докопается хоть до каких-нибудь крупиц истины. Девочка отчаянно желала понять, что за чертовщина творится вокруг и почему все шишки достаются ей.
- Прости, Дафна, – мягко произнесла девушка, сжав кулаки, стараясь держать себя в руках и вести себя так, как вела себя всегда. Признаться, характер у Астории Гринграсс был прескверный. И если она избрала еще в раннем детстве политику – веди себя забавно, то на самом деле у ее натуры было куда больше подлости, чем доброжелательной веселости. Вторая роль – обычно самая скучная. Однако все зависит от тебя самой. Как и во всех других сферах жизни, в общем-то. Второй ребенок в чистокровной семье: это то же самое, что тебя нет. Тем более, если ты родилась девочкой. Дафна была первой – той, кто продолжит дело семьи, та, которая первой должна удачно выйти замуж, та, на которую все смотрят первым делом, та, чьим воспитанием родители занимаются в первую очередь, та, кого все любят, видят и за которой неизменно следят. Второй же ребенок в чистокровной семье – это лишь бледная тень первого ребенка. Бесплатное дополнение. Две девочки в чистокровной семье – это двойное фиаско. Некоторые говорят, что родители всю любовь отдают второму ребенку,  первого все время шпыняют, чтобы он был еще лучше, чтобы второй ребенок мог ровняться на него. Ерунда. Такое не работает в чистокровных семьях, где право наследования всегда за первым ребенком. Первые во всем. Первые всегда. Не сказать, что Астория понимала свою второстепенную роль именно так, но то, что родителям куда интереснее совершенствовать именно Дафну она поняла еще в самом детстве. Поняла, приняла и начала вести себя так, как того желает именно она. Вести себя так, что заставит родителей обратить внимание на нее, на Асторию. Увидеть ее в тени совершенной Дафны. – Но эта женщина врет, – в произнесенной фразе не было ни капли доброжелательности или элементарной вежливости. Отвернувшись от сестры, младшая Гринграсс смерила прорицательницу уничижительным взглядом. – Я не знаю, почему Вы все отрицаете, профессор Трелони, и врете, – медленно произносила Астория, пропустив мимо ушей колкость про лекарства, - но смею Вас заверить: что я все равно докопаюсь до правды. К тому же, – улыбка на губах Астории вновь стала абсолютно доброжелательной, словно девушка хотела пожелать преподавательнице хорошего дня, но произнесла совсем другое: у меня по зельеварению «Превосходно» и, так уж сложилось, я знаю, как сварить Сыворотку правды. Это, конечно, весьма трудоемкий процесс, который отнимет много времени и, возможно, мне придется нарушить школьные правила, но… – девушка тяжко вздохнула, словно все это ее удручает, - помните, что моя рука может случайно дрогнуть над Вашей чашкой чая. Тогда, может, Вы скажете правду, – очевидная угроза студентки, опрометчиво брошенная в лицо преподавателю, произнесенная спокойным и удивительно вежливым голосом. – С другой стороны! – чуть громче произнесла слизеринка, подняв вверх указательный палец, словно бы акцентируя внимание на следующем своем заявлении. - Не исключено, что профессор Снейп, который поспешил отправить меня с мистером Филчем в Больничное крыло той ночью, стер Вам Ваши воспоминания, профессор Трелони. Не знаете, зачем он мог это сделать? – нахмурившись, девушка взглянула на Дафну, прекрасно понимая, что подозревать в причастности к этому дурдому еще и собственного декана, опасно для собственного благополучия. Но помимо него тогда никто другой не оставался с профессором Трелони наедине. И, когда он привел прорицательницу в Больничное крыло, она уже ничего не помнила. – Дафна, хоть ты поверь, что я не сошла с ума и не выдумываю все это… – всплеснув руками, воззвала к сестре Астория. – Зачем мне все это придумывать?