«Гхырова дыра» - злачнейший из всех самых злачных кабаков Англии располагался в Лютном переулке. И если Вы думаете, что сможете попасть в него вот так просто с улицы - да гхыра с два! Министерство Магии уже не один десяток лет пыталось нагрянуть в «Гхырову дыру» и закрыть это мерзейшее местечко навсегда, но, увы, Специальные Агенты по борьбе с Магической преступностью попасть туда категорически не могли. Может, виной тому была сложная система паролей для входа, которые менялись ежедневно, может, дело было в отсутствии вывески и в том, что вход в кабак располагался за самой лютой помойкой. Сия помойка смердела на всю улицу, крайне редко и неохотно чистилась (считайте, никогда), так ее еще и облюбовали бомжи, предпочитающие почему-то оставлять все самые свои мерзкие отходы жизнедеятельности не где-нибудь, а именно за ней.
«Гхырова дыра», непонятая цивилами из Министерства Магии, всё процветала, привлекая к себе магический сброд всякого толка – мошенников, убийц, нечистых на руку воротил. Сколько убийств происходило под крышей кабака - известно одному Богу; на втором этаже был организован самый жуткий публичный дом, где можно было найти себе девочку или мальчика всех возрастов, тролля, гоблина любого пола.. кого душа пожелает, а в самом кабаке подавали запрещенные на территории всей Магической Британии напитки (человеческая кровь в меню доступна ежедневно!).
Сивый мрачной тенью стремительно и бесшумно двигался по Лютному Переулку. Потеря «Убежища», потеря детей и потенциальных оборотней настолько его опустошила, что залечить свои раны он мог только в одном месте – в «Гхыровой дыре».
После побега из «Убежища» Сивый решил, что лучшее место для того, чтобы залечь на дно – это под носом у самого Министерства. Его старая квартира в Лондоне как никогда подходила для этой цели. Ну а почему бы не скоротать вечер в самом злачном пабе?
"Dissendio", еле слышно прохрипел Сивый, прикоснувшись волшебной палочкой к тому, что незнающему человеку может показаться самой свежей и зловонной блевотиной, сочно стекающей по кирпичной стене за той самой лютой помойкой.
- Пароль? – послышался тут же самый неприветливый голос.
- Дети, - сквозь зубы выдавил из себя Фенрир.
Ну кто придумал эту систему, что паролем каждый день становится третье слово в третьем абзаце первой статьи "Ежедневного Пророка"? Он категорически не решился читать эту статью, ведь слово-пароль, которое он из нее выудил, и так больно прошлось по его самообладанию.
Фенрир лениво отпихнул очередного бомжа, который мирно спал в луже своих фекалий у входа в кабак, и просочился сквозь кирпичную стену.
В полутемном кабаке смрад был не настолько удушающим, как снаружи. Сивый мрачно приземлился на высокий кривой стул возле барной стойки, которая была настолько шершавая и грязная, что она не то плакала о лобзике, не то просто требовала выхода на пенсию.
- Как обычно? – подмигнул своим одним глазом Фенриру толстый бармен в грязном переднике, который по цвету пятен на нем больше походил на одеяние мясника, нежели бармена.
Сивый лишь коротко кивнул, не утруждая себя ответом.
Пара-тройка шотов из микса дьявольского абсента и человеческой крови - то, что нужно, чтобы хоть немного прийти в себя после этой череды неудач. Орошая шоты один за другим, Фенрир коротким взглядом окинул кабак.
За столиком рядом с выходом сидели два тролля в компании гоблина самого криминального вида. За соседним столиком пожилая женщина со сморщенной кожей, напоминающей пергамент, трясущимися руками совершенно незаметно для других, но не для Сивого, передавала своему компаньону (а то был крайне мутный тип, одетый в черное и полностью скрывший свое лицо под капюшоном), золотые галеоны. Зал был набит сбродом разного толка, а в самом темном углу он, кажется, разглядел трех вампиров.
Двенадцатый шот снял напряжение и, казалось, стал топливом для его израненных страданиями и всепоглощающей яростью извилин: нужно думать, нужно решать, как быть дальше. Он потерял детей, ох, этих сочных юных детишек, с их нежными шейками…
Нет, мысли о детях отнюдь не помогали, он найдет, он добудет детей, еще больше, чем прежде. Он переубивает, разорвет на кусочки, пустит на фарш всех тех, кто сорвал его грандиозные планы!
Конечно, необходимо как можно скорее собрать то, что осталось от его армии… Какого?!
Сивый с раздражением повернулся и посмотрел направо, где располагалась сцена, которая до этого не сильно привлекала его внимание. От важных мыслей его отвлек музыкант, который так сильно бряцал по струнам своей магической лютни, что они просто обязаны были порваться, и чудесным образом уворачивался от тухлых овощей или еще чего хуже, что заботливо посылали в него нерадивые слушатели. Впрочем, кому-то его пение нравилось, кто-то даже одобрительно кивал головой в такт песни.
Фенрир, впрочем, в число фанатов патлатого блондинистого паренька с лютней совсем не входил. Этот полудурок совершенно отвлек его от важных мыслей! Нервы Сивого начали сдавать особенно после того, как музыкант крайне заунывно запел припев:

Грязная грязная грязнокровка,
Не ходить тебе в обновках!
Хоть меня ты совратила,
Чище кровь твоя не станет,
Руки свои распустила,
Твоя любовь меня лишь ранит!
….

Фенрир сочно выругался. Его абсолютно точно коробило и от этой песни, и от исполнителя. Свернул бы ему шею! Но делать это при свидетелях совершенно не хотелось, к чему это лишнее внимание?..
И счастье, музыкант закончил свою песню, не сумев, впрочем, увернуться от стухшего пучеглазого слизня, который благополучно впечатался ему в лоб. Патлатый с лютней раскланялся на немногочисленные аплодисменты и поспешил в уборную, видимо, чтобы отодрать зловонного слизня.
А Фенрир смотрел ему вслед и думал, а, может, стоит нагнать его в уборной и тихонько прикончить? А то еще три часа заунывного пения он точно не выдержит.

Отредактировано Fenrir Greyback (2016-03-22 18:35:01)

Пока Фенрир с ненавистью решал судьбу музыканта, он заметил, как за последним в уборную стремительной тенью последовал высокий незнакомец. Время шло, музыкант не выходил из сортира, его преследователь - тоже, а Сивого поглотило любопытство - ведь в таких злачных местах ты не прохлаждаешься в уборной больше полминуты. Чтобы сделать свои дела, тебе хватит и десяти секунд, а коли ты там задержишься - жди беды: кто-нибудь обязательно огреет тебя по голове и обдерет тебя до нитки, и это – лучший вариант из возможных.
Фенрир испустил нескромное зеленое облако сочной отрыжки, отдающей травяной ноткой абсента и металлическим послевкусием крови, и отправился в уборную. Там его взгляд поймал прекрасное зрелище - незнакомец в неистовстве прессовал музыканта головой о стену... ну, раньше это была голова, сейчас это было больше похоже на прогнивший насквозь кочан капусты, залитый кровью. Сивый с упоением наблюдал за сценой избиения патлатого: его радовало, что он нашел в незнакомце своего собрата по ненависти к творчеству музыканта, что первый избивал второго голыми руками, откровенно наслаждаясь каждым хлюпающим кровью ударом, каждой разбитой в крошку костью, не прибегая к пресловутой магии, и что патлатый был уже давно мертв, а все еще был предметом ярости незнакомца, продолжающим сыпать жестокими ударами.
В уборную кто-то попытался зайти, но Фенрир со всей силы впечатал дверью ему в лицо, не давая прохода.
- Какого гхыра?! – послышалось за дверью.
- Если не уберешься, то твоего, когда я его у тебя вырву и засуну тебе в глотку, - низко прорычал Сивый. Кто бы не пытался сюда войти, он уже спешно вернулся в зал. Сивого здесь знали и боялись, едва ли кто посмеет бросить ему вызов.
Незнакомец тем временем закончил свой кровавый пир.
Фенрир захлопал в ладоши, его одинокие аплодисменты тусклым гулом отражались от стен в возникшей тишине.
- Вот, вот это его выступление достойно похвалы, – пророкотал Сивый, изучая незнакомца своим самым одобрительным взглядом. Кто-то бы счел подводку на глазах, собранные в аккуратный хвостик волосы, кружевные рукава и некий налет барокко в одежде кичливостью, верхом вульгарности и экстравагантности. Кто-то, но только не Фенрир. Ему было до фени, как выглядит тот, кто перед ним, пока он может ему что-то предложить. Незнакомец мог предложить силу, а вот это Сивый особенно ценил.
- Спа..сибо, - прохрипел Фенрир, чуть было не подавившийся на слове благодарности, - я сам думал расправиться с этим недоноском, но ты опередил меня, и сделал это самым приятным образом. Идем, я угощаю, стоит отпраздновать спасение наших ушей от этого гхырого лютнеблуда.

Сивый в своем самом трезвом состоянии, скорее всего, не стал бы делиться своими чаяниями с незнакомцем. Но после тридцать восьмого шота дьявольского абсента с кровью рассудок его окончательно разжижился, а Струпьр уже не был незнакомцем (они ведь познакомились!), поэтому на уши последнего полились речи, полные гнева и бесконечной неудовлетворенности. Фенрир говорил преимущественно словами ругательными, которые злом укутывали всех - от непойманных детишек и треклятых авроров до нерадивых волков из его армии. Сивый умел ругаться органично, красиво, отчаянно и бесконечно зло. Скрывать от Людовика то, что произошло при захвате Хогвартс-Экспресса и то, что произошло дальше, когда авроры захватили Убежище – а смысл? Едва ли кто сейчас не знает подробности произошедших событий, ведь каждая шавка, которая научилась в руке держать перо и возомнившая себя по этому поводу великой журнашлюшкой, уже успела написать не одну гнуснейшую статейку об этих безрадостных событиях. Так что то, что Сивому и осталось - это рассказать свою версию произошедшего, щедро сдобренную сочными ругательствами. Струпьяр был внимательным слушателем, за что Фенрир был ему чрезмерно благодарен, заканчивая свою гневную тираду:
-… гхыровы ублюдки! Они не оставили мне выбора – раньше я бы и не думал сунуться к Хогвартсу за детским мясцом, но, соплохвост их вы*би, это было раньше! Моей армии нужна свежая кровь. Осталось лишь придумать, как обойти защиту замка... Или, черт дери, есть наверняка другой вариант!.
Сивый опрокинул еще один шот и разразился сочной отрыжкой. Придет ли ему самому ответ на мучащий его вопрос или Людовик, которому, как казалось, есть, что сказать, сможет направить его на путь истинный?..

- Хогсмид, да ты, мать  твою, гений! - Фенрир опрокинул очередной шот и по-приятельски хлопнул Струпьяра по спине.
- Давай еще! - прохрипел он бармену, показывая грязной когтистой лапой на армию пустых стопок. Бармен лениво сгреб их под стойку, звук битого стекла потонул в общем пьяном гуле кабака. Момент - и дюжина свеженалитых дымящихся шотов вновь появилась перед Сивым.
Нападение на детишек в Хогсмиде – это действительно потрясающая идея. Без защиты Замка, без покровительства учительского состава и авроров они окажутся абсолютно беспомощными в магической деревеньке. Одно только но: нападать, например, на группку ребят, засмотревшихся на ту же Визжащую Хижину, - это неэффективно. Если дети начнут пропадать, то Школа и Министерство тут же примут должные меры предосторожности, и до детишек будет никак не добраться.
Фенир задумчиво почесал грязную черепушку и в прострации уставился на пустую сцену. Рядом с ней стоял злобного вида карлик, который в гневе сжимал кулаки и то и дело поглядывал на часы.
- Крейг, ты чего, старина? – бросил карлику бармен, протирая немытые стаканы грязнейшей тряпкой, которая больше походила на половую (коей по-совместительству и была), чем на полотенце для посуды.
- Да этот херов Масвер..ээ..Мэнсвилл… гхыр этот, короче, с лютней, куда-то, мать его, делся! Хозяин обещал в ближайший час зайти, хотел послушать «Соплохвостово жало больше не жалит», или как там ее, говорит, за душу берет, а этого патлатого гхыра нигде нет! Пять, мать его, галлеонов, а этот гхыр сбежал и бабки свои не отработал?..
- А ты, старина, толчки все проверил? Он, между прочим, с час назад туда направился, поди удавил его там кто, э? – хмыкнул в свою козлиную бородку одноглазый бармен, плюнув в протираемый стакан для пущей чистоты.
Карлик разразился неписаными ругательствами и стремительно отправился в уборную.
Сивый же хмыкнул про себя и вернулся к своим раздумьям. Удар, если он и будет, то он должен быть огромным, всепоглощающим, карающим, уничтожающим как можно больше врагов. За одно нападение им, волкам, нужно будет не только покалечить недругов, но и захватить как можно больше магических детишек.
- Это должно быть какое-то мероприятие, какая-то гхырова сходка для детишек. Чтобы их пришло как можно больше, в какое-то закрытое помещение, как это, - Фенрир жестом показал на стены вокруг себя, - Не знаешь, может, там есть какой-то паб, куда они ходят? Достаточно большой, чтобы вместить как можно больше детей. И конечно, для вечеринки нужен какой-то гхыров повод...

- «Три метлы», значит, «Три метлы»! – гаркнул Сивый и торжественно опрокинул еще один шот.
Поразительно, как малознакомый ему человек за полчаса сумел разложить ему по полочкам то, что не укладывалось у него в голове три последних дня. Устроить вечеринку в пабе «Три метлы». Убедиться, что туда придет как можно больше детей, и как можно меньше членов преподавательского состава и, по возможности, минимизировать количество тех же авроров. Возможно, стоит организовать какой-нибудь кроваво-убийственный бедлам в существенно далеких от Хогсмида краях? Чтобы авроры туда аки пчелы слетелись, оставив детишек без присмотра. Насчет отвлекающего авроров параллельно-текущего «теракта» нужно было, конечно, все тщательно продумать и решить. Может, у самого Темного Лорда будут на этот счет мысли. Все-таки, враги у них общие, так почему бы не воспользоваться этим - отвадить авроров от детораздирательной вечеринки, и натравить на них тех же Пожирателей.
Насчет вечеринки, тут, возможно, и не придется убивать владельца заведения. Зачем, когда есть старый-добрый Империус и когда любые исчезновения людей в Хогсмиде обязательно вызовут вопросы, что неминуемо повлечет запрет на посещение детишками магической деревеньки - исход для Фенрира неприемлемый категорически. Значит, на организацию мероприятия нужно отправить хорошего мага, чтобы заклятие подвластия не дало сбоев. Сивый отправил бы Джона Эйрса для осуществления этого ответственного задания, если он, конечно, не угодил в лапы Министерства. А коль не удастся с ним связаться, то можно всерьез присмотреться к Струпьяру, ибо на фоне того сброда, с коим обычно контактировал Фенрир, Людовик действительно обладал редкой сметливостью, прыткостью ума и при этом - психопатичной кровожадностью.
Сивый опрокинул еще один шот и хотел было поделиться со Струпьяром своими мыслями по организации массового детоубийства, но не сумел - горло его охватило настоящее адское пламя, дыхание его сбилось, пульс участился до предела, глаза заволокла желтая пелена гноя, он начал задыхаться. И хотя Фенрир вовсе не разбирался в ядах, сомнений не было - его отравили. Но затем он и был оборотнем, ведь будь человек на его месте, он бы в душераздирающей агонии провел бы следующие три часа, после чего поправлялся бы с неделю, а то и с две, и это лишь в случае приема противоядия. Сивому же, чтобы прийти в себя от раздирающего горло и выедающего глаза действия яда, понадобилось лишь пол минуты. Его застали врасплох, его попытались убить, растоптать…
- Ах ты мерзкий хвыбодер! - в неистовом гневе воскликнул Фенрир, стремительно перемахнувший со всей своей звериной прытью через стойку; он уже держал острейшую «розочку» из под бутылки оневиски у горла бармена, который испуганно вжимался, насколько его нескромные габариты позволяли вжиматься, в полку за его спиной, наполненную алкоголем, настойками и пузырьками с зельями разного толка. Стеклянные бутылки предательски хрустели, но не торопились лопаться под давлением мощной барменовой спины, ведь не зря он их каждый день укрепляющими чарами покрывает, неизвестно же, когда в стойку полетит очередной стул или какой нерадивый посетитель во время очередной разборки, ведь если продукция бьется, хозяин вычтет это из его зарплаты.
- Мистер С..сивый ...вы ч..чего? - испуганно залепетал бармен, из-за всех сил молясь, чтобы продукция выдержала давления и не лопннула под его весом. Да, он очерствел настолько, что больше переживал за списания, которые на него повесят, чем за то, что он может лишиться конечностей. Руку, например, можно на черном рынке за доступную цену приобрести, а вот если он сейчас разобьет половину продукции, то работать бесплатно ему полгода минимум придется.
- А того, гхыросос ты треклятый, что ты отравил меня... Меня! – задыхаясь от гнева повторил Сивый, со всей силы вжимая розочку в горло бармену, настолько, чтобы по толстой барменовой шее бодро заструились ручейки крови, но не настолько сильно, чтобы убить его сразу. Нужно же узнать причину такой дерзкости, ведь не каждый день его пытаются настолько беззастенчиво прикончить.
- Не забыл ли ты, почему правого глаза давеча лишился, нет, ты, ирод недоделанный! - давился каждым словом Фенрир. Действительно, лет так семь-восемь назад тамошнему бармену действительно хватило прыткости и недалекости подать Сивому разбавленный огневиски. Больше он так не делает, по крайней мере, не с Фенриром, ведь один глаз – это всяко лучше, чем их отсутствие. Бармен понимал, что сейчас он совершенно не виноват в гневе оборотня. Кто бы не испортил ему напиток, это был явно не он. Смерив ненавидящим взглядом местного игривого песнопевца, который никогда ему особо не нравился, и который почему-то коротал вечер именно с Фенриром, бармен понял, что с последним лучше не шутить и следует просто с ним согласиться.
- Действительно, виноват, друг, кажись, не из того сосуда налил абсенту… - осторожно молвил одноглазый бармен и сглотнул, чувствуя, что острое стекло все с той же интенсивностью впивается ему в горло.
В ту же секунду из уборной послышались неписаные ругательства – карлик таки отыскал труп патлатого и был крайне недоволен.
- Ну ё-маё, ну едрёна ты...твою перемать, гхыров хрен... хвыба с лютней, а не хрен, вот он кто! - ругался карлик, возвращаясь в зал. - Эээ, этого хренового музыканта с лютней прикончили в толчке, ээ! - окликнул было бармена карлик, но тут же, завидев то, как Сивый в неистовой ярости вжимает «розочку» в горло одноглазого, порешил, что бармен занят, и продолжил сочно ругать бранными словами убитого музыканта, в гневе расхаживая по залу.
Стулья опрокинулись, многие завсегдатаи, почуяв запах жареного, поспешили покинуть кабак – а кому захочется, чтобы в убийстве музыканта начали подозревать именно его? Кажется, троим или четверым наиболее проворным гостям удалось просочиться прочь на улицу.
- Эээ.. вы куда-на! Какого-на хрена?! Вы куда, гхыровы сосунки? Надо разобраться, стойте! – заклинанием подцепив большой косоногий стол, карлик попытался запечатать дверь, что вышло у него с неплохим успехом, но вместе с дверью он едва ли не придавил двоих бугаев особо злобного вида. То тут, то там – отовсюду посыпались заклинания, которые тут же перешли в старый-добрый мордобой, ибо пьяный сброд в последнем виде разборок исключительно хорош.
- Я, правда, ошибся… мистер Сивый, чтобы сгладить это недоразумение, я дам вам ключ от борделя. Любая девочка, мальчик, тролль, кого ты захочешь - твои, когда ты этого захочешь, – пролебезил бармен, все так же сильно вжимаемый Сивым в свои драгоценные запасы.
- Лю..бая, - задумчиво молвил Фенрир, ослабляя свою хватку и отпуская таки бармена.
Он тут же заметил, что в кабаке за его спиной развязался такой ярый мордобой, что он не увидел выхода на улицу. Почему бы и не расслабиться, пожалуй, он заслужил это.
- Пойдем, - бросил он Струпьяру, сжимая заветный ключ, и со звериной прытью уворачиваясь от стула, который летел прямо в него. Бармен, успевший обновить все защищающие его запасы заклятия облегченно вздохнул, промакая кровь на шее тряпкой-полотенцем.
Бордель над «Гхыровой дырой» был исключительно хорош – Сивый знал это не понаслышке. Ну, что ж, он будет драть, иметь, унижать, уничтожать, убивать, снова драть тех, кого он захочет. А компаньон в таких делах, хм, а почему нет? А потом можно на спокойную голову и дальше планировать. Какой хороший день.