Вечер. Самое время выбросить из головы всю суету дня и окунуться в мир собственных мечтаний. Ну или же приступить к их воплощению. Обычно в этот час ученики и учителя забывают об учебном процессе и принимаются жить какой-то другой собственной жизнью. Все это никогда не касалось Авроры. Профессор Астрономии по вечерам своеобразно возрождалась словно феникс из пепла. Что толку рассматривать звезды утром? Нет, самое время заняться этим сейчас, когда небосвод уже накрыла темнота.
Ясно. Хорошо, - подумала Аврора, выглядывая в окно. Зачастую плохая погода становилась немалой помехой при наблюдении за звездами, но сейчас все было как надо, практически идеальные условия. Всегда бы так. Нет, конечно, нет, нельзя небу всегда быть ясным. Туман и грозовые тучи по-своему привлекательны и способны навеять самые интересные мысли на любого, кто вдохновляется на размышления видами на природу.
Однако сегодня профессор Синистра не собиралась просто наслаждаться видами. Она назначила дополнительное занятие ученикам, которые немного отставали по ее предмету. Аврора никогда не жалела времени на отстающих, она любила свою работу и своих студентов. К тому же после многочисленных уроков, на которых присутствует большое количество человек, ей хотелось чего-то менее многолюдного. Так уж заведено: учитель либо в толпе, либо один. Правда студенты редко задумываются об этом, да оно в общем-то и к лучшему.
Назначенный час занятия стремительно приближался. До прихода студентов оставалось минут 10-15. Аврора всегда четко следила за временем. Может показаться, что даже на мысли о вечном у этой женщины отведено определенное количество минут. Так уж повелось. Астрономия - наука точная, склад ума обязывает...
Профессор подошла к полкам с учебникам и задумчиво посмотрела на корешки книг. Огромное количество учебных пособий, но нельзя ведь учить по всем сразу. Аврора выбрала книгу, которая на ее взгляд сейчас могла бы помочь студентом понять и выучить то, что не давалось им до этого. Можно было взять книгу, не вставая со стула. Магия позволяла многое. Но женщина иногда любила забыть о том, что она маг, и почувствовать себя просто человеком.
Затем Аврора направилась к телескопу. Можно бесконечно долго о размышлять о том, как дорог и мил этот предмет для учителя Астрономии, но помимо любви Аврора также проявляла к нему много заботы и внимания. Она осматривала его на предмет трещин и царапин каждый день. Еще бы, им пользовались студенты, которые не всегда отличаются аккуратностью и грациозностью. Пару раз профессор Синистра наблюдала, как один очень активный гриффиндорец пятился назад, споткнулся и... смог удержать равновесие в нескольких миллиметрах от телескопа. Все это происходило несколько секунд, но Аврора созерцала картину словно в замедленной съемке. Страшно, очень страшно.
Телескоп оказался в полном порядке. Женщина настроила его так, чтобы хорошо просматривалось определенное созвездие, а потом направилась обратно к своему столу. Там ее еще ждали непроверенные домашние задания, и Аврора принялась за чтение. Перо, стоявшее рядом в чернильнице, то и дело взмывало в воздух, ведомое рукой женщины, и поскрипывало, выписывая исправления неточностей и ошибок.

Время подошло, и пришла пора студентов появляться в Астрономической башне. Первым оказался Найджел Уолперт. Милый мальчик, добрый, только немного суетливый. Причем непонятно, суетлив ли он просто потому, что активен по жизни или потому что все время о чем-то волнуется. Аврора надеялась, что причина все же в первом пункте.
- Доброй, - ответила профессор и улыбнулась в ответ. Ей нравилось, что на дополнительные занятия к ней студенты приходят, улыбаясь. По сути это должно быть неприятно - тратить свободное время снова на учебу. Аврора, еще сама будучи студенткой, видела, что некоторые ученики идут на уроки, словно на плаху, но сама она такого отношения не понимала. Ты ведь учишься, развиваешься, получаешь знания, познаешь что-то новое. Нельзя равнять всех по себе, - постоянно напоминала себе Аврора. Люди очень разные, кто-то счастлив по каким-то другим причинам. В том, чтобы не судить людей, Аврора преуспела. Но сейчас она просто чувствовала радость от того, что по крайней мере сейчас в воздухе не витает недовольство студентов.
- Мы еще немного подождем других студентов и начнем, хорошо? - спросила профессор. Конечно, это звучало скорее как констатация факта, но женщина не могла позволить себе невежливость. - Если у тебя есть какие-то конкретные вопросы, мы можем обсудить их. Может ты не понимаешь определенной темы или не можешь сделать конкретный подсчет. Я готова ответить на любые вопросы. Хочешь чаю?
На уроках по расписанию Аврора не занималась тем, что поила студентов чаем. Не Прорицания ведь она ведет, чаинки не понадобятся. А постоянные чаяпия в классе вряд ли бы одобрялись руководством в школе. Зато сейчас к этому процессу не было никаких препятствий.
Пока Найджел раскладывал на столе свои вещи, Аврора подошла к маленькому столику, заглянула в заварочный чайник и убедилась, что он полон. Чашечки аккуратно стояли рядом и ждали, пока кто-нибудь их использует.
Слегка развернувшись, почти украдкой, профессор бросила взгляд на карту, которую достал Найджел. Проблемы были на лицо. Ни то, чтобы у Авроры обладала сверх-способностью быстро проверять работы на расстоянии, но даже сама манера, в которой было выполнено задание, не оставляло сомнений в том, что в работе есть ошибки. Неуверенный "почерк" (если так можно выразиться, говоря о черчении карт) говорил о том, что студент и сам ставил под сомнение свои знания и умения. Ну ничего, он и пришел сюда, чтобы что-то исправить...
Аврора не стала настаивать на немедленном рассмотрении карты Найджела. Всему свое время.

Разыскивая перья, видавшие виды, а иногда и сталкивающиеся с зубами Найджела, он почти полностью скрылся в свой сумке, по крайней мере, ему так казалось, так как голова его там утонула точно. Перекрыв себе весь свет своей же собственной головой, он пытался найти эти перья разве что по запаху чернил и разумеется, ткнулся кончиком носа в чернильницу, где его и застал вопрос профессора про чай. Выпорхнув из собственного портфеля, он сидел, глупо улыбаясь.
- Я с удовольствием, - мгновенно выпалил он, но тут же поймал себя на мысли, что если профессор предложила это из вежливости и вовсе не собиралась поить всех отстающих чаем, а он как самый невоспитанный, даже не подумал вежливо отказаться, поэтому тут же затароторил, неуверенно комкая в руках ворот мантии, - не стоит утруждаться, если вы просто так, то я и не хочу чай, обычно я пью чай за ужином, а потом иногда в гостиной старосты нам делают чай, чтобы согреться, в башне иногда бывает холодно и мы сидим и хлюпаем носами, а Гермиона обязательно заваривает нам чай, чтобы мы "не смели прогуливать из-за прохудившихся носов", только сегодня я не успел выпить, поэтому я и согласился, но если вы... - внезапно выдохнувшись, Найджел наконец обратил внимание на профессора Синистру, которая уже подошла к чайнику и не выглядела раздосадованной от того, что ей придется поить кого-то чаем, поэтому перешел с обсуждения своих факультетских будней на дела насущные:
- У меня почему-то Меркурий никак не укладывается в один год, он все движется и движется... - проследив пальцем по своей карте с траекторией Меркурия, которая была похожа на полет взбесившегося шмеля, Найджел припомнил как выписывал координаты из учебника, воображая себя великим арором, сражающимся с Пожирателем и теперь движение Меркурия стало напоминать ему траекторию уходящего с линии огня бойца. Увлекшись собственными наблюдениями, Найджел и заметить не успел как рядом с ним образовалась слизеринка на год старше. Без сумки. Зачем спрашивается пришла? Он заметил, что среди отстающих был один ее ровесник, который смотрел на нее во все глаза, будто увидел то ли привидение, то ли решил, что она ему привиделась. И тут Найджел припомнил как кто-то из девчонок говорил, что с французами в Больничном крыле со вчерашней ночи отлеживается еще одна слизеринка. Неужели она? Уолперт скептически воззрился на свою соседку, задав вполне закономерный вопрос:
- Ты здорова? - а то мало ли что, а ему потом Грейнджер за любой неположенный чих выговор делать будет.

[NIC]Nigel Wolpert[/NIC]
[STA]Cтудент 3-го курса[/STA]
[AVA]http://i9.pixs.ru/storage/0/9/3/5595926957_3638069_21172093.jpg[/AVA]

Неуютно. Опрометчиво придя на дополнительный урок с пустыми руками, Астория действительно почувствовала себя неуютно. Слегка покраснев и ничего не сказав, лишь кивнув в знак признательности, она гордо прошла к полкам, взяв с них все необходимое, даже не очень долго выбирая себе перо, которые, в общем-то, все были одинаковыми: чуть более потрепанные, чуть менее потрепанные. Вернувшись на свое место, Гринграсс услышала вопрос гриффиндорца, заданный с явной опаской: будто бы она заразна и опасна для общества. Возмущенно вздохнув, девушка глянула на мальчика сверху вниз – ну, глаза в глаза, так как роста они были примерно одного – и недовольно поджала губы, как делала это профессор МакГонагалл.
- Да, здорова, благодарю, – сухо ответила слизеринка, смерив гриффиндорца красноречивым взглядом и медленно, с чувством собственного достоинства, отведя от него взгляд, разглаживая перед собой пергамент и закрепляя один его конец баночкой с чернилами, чтоб не сворачивался. – Всего лишь неприятная встреча с инферналом в школе, – голос звучал одновременно и обыденно, и в то же время с явным намеком шокировать. Хотя ничего подобного сама Астория не желала.
Инфернал. Девушка была не уверена в собственных выводах, но те ощущения, что возникли от прикосновения к собственной волшебной палочке, которой недолго, но все-таки пыталась колдовать та незнакомка, все еще были свежи в памяти и единственная ассоциация, которая приходила на них, это смерть. Впрочем, вполне вероятно, что это был не инфернал, а всего лишь заблудившаяся и замершая шармбатонка, отчаянно требующая себе внимания и молящая о помощи. Правда, ни французской, ни тем более британской речи изо рта той незнакомки не вырвалось. Только леденящий душу смех и безумный взгляд. Передернув плечиками от воспоминаний, Астория подняла взгляд на преподавательницу.
- Профессор Синистра, – стараясь не обращать внимания на взгляд своего сокурсника, на которого ранее смотрел этот маленький суетливый гриффиндорец, Гринграсс обратилась к знатокам, решив как минимум отвлечь внимание от себя, как максимум – напомнить всем, зачем они все тут собрались. – Признаться… – в этот момент Астория поняла, что придется признаваться в том, что она чего-то не поняла, а делать это на глазах у третьекурсника как-то вот совсем не улыбалось. Вновь взглянув на мальчишку рядом, слизеринка выдержала паузу, словно бы подбирая слова. Вздохнув, она все-таки закончила, – мне задали вопрос, а я не смогла на него полно ответить, – решила начать издалека и медленно подобраться к своему незнанию, - про звёздные и солнечные сутки. Так вот… механика подсчета и определения мне, конечно же, понятна, – без должной уверенности в голосе, - но вот куда деваются 4 минуты из этих суток, я не смогла… – понять? – определить, – так звучит как-то лучше.
На самом деле проблема крылась в том, что надо выбрать звезду и зафиксировать ее положение на небе. В теории все понятно, но когда дело доходило до практики – начинался апокалипсис. Выбрать звезду? Зафиксировать ее? Определить ее положение спустя 23 часа и 56 минут? Да вы издеваетесь, наверное?! Миллиарды звезд, а тебе надо найти одну единственную, которую ты, в общем-то, сама же ранее и выбрала! Все-таки астрономия – грустная наука. Но отвлечься от ужасов прошлой ночи она должна была позволить. Равно как и отвлечься от того, что всего мгновение назад сама же Астория заявила, что по школе гуляет инфернал. Подумаешь, мелочь какая.

Найджел видимо принял решение отложить пересчет своих данных до лучших времен. Да, девочки всегда занимали мальчиков больше, чем звезды. Причем мальчики даже могли этого не осознавать. Аврора давно перестала винить молодых людей в этом. Все равно, что винить человека в том, что у него две руки, а не семнадцать.
За очень короткий промежуток времени студент умудрился устроить настоящую активную деятельность: посмотреть туда-сюда, найти перо, подавиться... Профессор проследила за тем, чтобы Найджел пришел в себя. Поперхнуться можно очень неудачно, но студент, кажется, вошел в нормальный ритм дыхания.
Студентка Слизерина тоже привлекала к себе внимание. Фразу об инфернале Аврора оставила без внимания. Видимого внимания, хотя в собственной голове она прокрутила сразу несколько вариантов того, что все это могло значить. Обсуждать появление неожиданных существ в школе с группой студентов она не собиралась. Профессор Синистра решила поговорить об этом лично с Асторией после занятия, если до того момента все не прояснится.
Слизеринка попыталась вернуть урок в привычное русло. Идея была превосходная. На уроке Астрономии надо, как ни странно, заниматься Астрономией. Манера возвращения к истокам правда заставила Аврору улыбнуться. Гордость представителей факультета Салазара была непобедима и неискоренима. Они с трудом могли признаться в том, что чего-то не смогли и не поняли. Из этого вытекало много проблем, в том числе педагогических. Ошибки гораздо проще исправлять, когда понятно, что это за ошибки.
- Отличный вопрос, мисс Гринграсс, - профессор вернулась к своему столу. - Дело в том, что человечество научилось считать время в секундах, а более мелкое деление подвластно лишь людям, занятым глубоко в науке. Из-за того, что мы не можем постоянно высчитывать доли секунды, 0,000016, например, возникают погрешности. Эти погрешности и дают нам время от времени лишние минуты. Ведь звездные и земные сутки - это далеко не 24 часа, как на Земле. Это намного больше. Стало немного понятней?
Профессор сделала паузу. Она всегда старалась говорить на понятном языке и не злоупотреблять сложными терминами. Чтобы окончательно погрузить всех в атмосферу занятия Аврора решила задать вопрос.
- Кстати кто-нибудь знает или может быть теперь догадывается, почему раз в четыре года в феврале не 28, а 29 дней?
Профессор удобно устроилась на своем стуле и уперлась локтями в стол. Женщина переводила взгляд с одного студента на другого. Ее все еще волновало то, что в Хогвартсе за последнее время происходит слишком большое количество странностей. Слишком большое даже для магической школы. Хогвартс, каким Аврора помнила его, только устроившись сюда работать, стал другим. Напряженность, неизвестность, отсутствие хоть сколько бы то ни было понятного развития событий - вот, что сейчас ощущалось в школе. Аврора любила загадочность, но не такую. Однако свои переживания педагогический состав должен был оставлять при себе и делиться им в исключительно тесном кругу и не создавать панику.

Профессор Синистра рассказывала очень увлекательно и так, что даже Найджел с лету ее понял и увлекся ее объяснениями еще больше, не заметив как прижал, зажатый в ладони платок, одолженный слизеринкой, ко рту. Впрочем, необходимости в платочке он больше не испытывал, поэтому, как только профессор Синистра сделал паузу, задав свой вопрос, он ей воспользовался, чтобы с чувством благодарности вернуть платок его владелице, положив его перед той на парту и толкнув в бок локтем, как это он обычно делал со своими однокурсниками.
Он никак не мог взять в толк о какой "безумной" толкует слизеринка, да еще и сутки с Земли пропадают! Он решительно не знал, почему раз в четыре года им приходится учиться на один день больше, поэтому ловил каждое слово, которое раздавалось в кабинете Астрономии. Но отчего-то речь его соседки по парте ушла далеко от намеченных звезд и перешла в область, которая будоражила всех студентов уже с начала учебного года.
Не было ни одного человека во всем замке, кто бы не боялся и не переживал за свою жизнь и жизнь своих близких. Тот-Чье-Имя-Нельзя-Называть вернулся, это знали все и жизнь поменялась, но в Хогвартсе Найджел чувствовал себя защищенным, ведь здесь Дамблдор и сам Гарри Поттер, а он уже убил его однажды!
- Мы скоро победим, да? Гарри всех нас спасет? Так она и сказала? - вцепившись в рукав девочки, Найджел отчаянно верил, что так все и будет и в больничном крыле больше никогда не будут лежать жертвы Пожирателей Смерти. А лишние сутки... от них, конечно, Гарри их не избавит, но, когда все будет спокойно, еще один учебный день - это уже будут такие пустяки, - профессор, ведь правда же? - отчаявшись выбить правду из девочки, он полными безусловной веры глазами воззрился на преподавательницу, ведь она должна знать! Конечно же! Если профессор Трелони предсказала смерть Того-Чье-Имя-Нелья-Называть, об этом должны скорее все узнать!
[NIC]Nigel Wolpert[/NIC]
[STA]Cтудент 3-го курса[/STA]
[AVA]http://i9.pixs.ru/storage/0/9/3/5595926957_3638069_21172093.jpg[/AVA]

Стоил ли возвращенный платок внимания? Естественно нет! Поэтому Астория, изображая едва заметную заинтересованность, хотя внутренне готова была бить копытом от нетерпения и любопытства, смотрела на профессора Синистру в ожидании ее ответа. Гриффиндорец, посмевший толкнуть ее локтем в бок, был удостоен едва ли крупицей внимания слизеринки, которая решила игнорировать этого мальчика, издающего слишком много звуков и слишком активно заявляющий миру о своем существовании. Его было слишком много. Это утомляло. И ответов не было. Профессор была крепким рожком.
- Нет, она сказала совершенно другое, – ядовито и высокомерно произнесла Астория едва слышно, не переводя на мальчика взгляд, но чуть склонившись к нему, словно бы собираясь поделиться с ним самым большим секретом. Обронив эту фразу, Гринграсс вновь выпрямилась и, изящно смахнув с лица белоснежную прядь, сконцентрировалась на профессоре.
Сложно понять людей, которые отказываются от вполне законного отдыха в пользу учебы. Астории казалось, что она так никогда не поступит: дай ей возможность отдохнуть – она будет отдыхать и пытаться всеми силами продлить отдых. Так, в общем-то, и было. До этого вечера. У младшей Гринграсс была законная возможность лежать в Больничном крыле и ничего не делать, но она почему-то здесь. Астория задавалась вопросом, а зачем она, собственно, пришла, но не могла дать вразумительного ответа. Самым безумным был вариант, что ей нужно было убедиться, что она не сошла с ума. Самым обычным был вариант, что она просто удивительно ответственная ученица, которая еще сразит весь магический мир своими знаниями. В данном случае, знаниями в Астрономии. Впрочем, этот вариант быстро переместился в раздел безумных, так как профессор попросила всех пройти к телескопу. И что, спрашивается, там надо увидеть? Скопище небесных тел и решить задачку, найди 10 отличий? Тяжко вздохнув, словно бы на плечи слизеринки только что опустился весь груз ответственности всего магического мира, она встала из-за стола, направляясь, куда было велено. Изучать то, что было велено.
- В нижней части созвездия? – переспросила девушка, неуверенно касаясь телескопа, словно он мог укусить. Или вообще руку оттяпать. Или глаз выгрызть. – Ближе к правому краю? – взгляд тут же заметался по всем краям, пытаясь определить, какой из них все-таки правый? Правый относительно чего? Правый для смотрящей Астории? Или зеркально правый? Катарсис. Наступил самый настоящий катарсис! Но, все-таки решив, что правый край все-таки относительно того, как она смотрит, Гринграсс успокоилась, решив выбрать  звезду, которая, как она считала, соответствует всем параметрам. На свое, как говорится, усмотрение. Но провал. Это был провал. Нижняя часть созвездия? Справа? Нет такой! Нет и все тут! Есть сверху. Почему большинство звезд слева? Как жить вообще?
Оторвавшись от телескопа, Гринграсс украдкой посмотрела на остальных, желая проверить, сколько еще терпения осталось у ожидающих. Поняв, что жизнь боль, она прижалась обратно, ощущая гнетущее чувство обреченности. Решив, что жизнь и так полна отчаяния, она выбрала звезду Шедар, пометавшись между ней и Каф. Но, решив, что Каф все-таки не в нижней части, Астория выбрала Шедар, хотя считала, что та уже не совсем справа, а все-таки уже ближе к центру. Пережив эту маленькую трагедию, слизеринка отошла от телескопа, уступая его суетливому гриффиндорцу, взяла в руки перо и склонилась над учебником. Трагедия та же – часть вторая. Большую часть отведенного на работу времени Астория потратила на то, что красиво выводила заглавие: «Звезда Шедар» было написано красиво, с завитушками, обводками  прочими прелестями, свидетельствующими о глубине раздумий девушки. Больше, в общем-то, ничего написано не было. Как обычно.

На всякий случай Аврора проигнорировала слова Астории насчет того, что профессор Трелони сказала что-то, отнюдь не связанное с положительным исходом противостояния сил добра и света. Найджел похоже перестал волноваться, а потому лишний раз возвращаться к острой теме не стоило. Некоторым людям важно, чтобы последнее слово оставалось за ними, но Аврора к их числу не принадлежала.
Наконец, учебный процесс вошел в свое привычное русло. Студенты подтягивались к телескопу. Иногда профессора Синистру раздражало, что ученики боятся этого чуда техники. Особенно это касалось студентов старших курсов, которые за несколько лет уже могли бы привыкнуть к телескопу и научиться его настраивать. Но сейчас, наблюдая за Асторией, которая только что показывала, как она горда и уверена в себе, обращалась с телескопом так, как будто видела этот предмет первый раз в жизни и не была уверена, для чего он вообще предназначен. Аврора едва заметно улыбнулась, но замечаний делать не стала. Замечания и ругань в больших количествах пользы не приносит.
К тому же неподалеку от Астории был Найджел, который расхаживал туда-сюда и, кажется, был занят какой-то важной мыслительной деятельностью. Милый мальчик, - в очередной раз мысленно отметила Аврора.
Ученики подходили к телескопу по одному. Кто-то справлялся быстро, кто-то копался. Постепенно все расселись обратно по своим местам и принялись за вычислительную часть задания. Аврора прохаживалась вдоль парт, наблюдая за происходящим. Один из студентов обратился к ней с вопросом. Профессор повернулась к нему, оказавшись таким образом спиной к Астории и Найджелу. Пока она отвечала на вопрос одного ученика, Найджел похоже решил обратиться с вопросом к Астории.
Поразительно, какой странной иногда бывает подростковая логика. Рядом с тобой учитель, человек, который знает о своем предмете, если не все, то многое, а они расспрашивают соседа по парте. Ну неужели они думают, что будут зверски наказаны за лишнее обращение к учителю? Странно. Авроре казалось, что она не производила впечатления чудовища.
Интересно и то, что два таких разных человека оказались за одной партой. Они такие разные, что трудно представить, что они вообще ходят по одной земле.
- Еще раз напомню всем, - повернувшись ко всем сказала Аврора. - Что все необходимые для вычисления данные вы найдете в учебнике на странице 42, а формулы на доске.
С этими словами профессор снова повернулась к студенту, которому разъясняла вопросы влияние звезд друг на друга, оставив остальным право пока подумать самостоятельно.

Собрав в кучку свои рассеянные мысли, Найджел благодаря подсказкам соседки по парте и профессора Синистры, обратился к формулам на доске, которые на первый взгляд, производили пугающее впечатление, однако, на 42 странице учебника и впрямь имелись объяснения, которые превращали эти неясные знаки из формул во вполне понятные элементы, благодаря грамотному сложению которых вырисовывалась целая картина.
Вообще Найджел никогда не был, как это говорится, семи пядей во лбу и звезд с неба, в прямом и переносном смысле, не хватал, однако, когда он мог спокойно посидеть и во всем разобраться, не отвлекаясь на советы друзей и обсуждение всего происходящего, даже, если это солнечный зайчик, ползущий по мантии одной из его однокурсниц, он мог вполне сносно выполнять задания преподавателей. И в этот вечер ему повезло, потому что его соседка за все время, что они вернулись от телескопа, ни разу даже не...
- И почему звездами нельзя любоваться?
Найджел подорвался на это заявление как стрелянный воробей, начиная пытливым взглядом цеплять каждую звездочку на небосводе, от чего в его вычислениях немедленно произошел сбой. Какие вычисления, в самом деле, когда тут столько звезд, на которые можно смотреть не только с утилитарной точки зрения, но и... они же такие красивые. Маленькие мерцающие огоньки. Подперев голову рукой и мечтательно вздохнув, Найджел отдался звездному небу со всей преданностью его гордого гриффиндорского сердца, поставив ажурную кляксу на пергаменте, как бы подводя итог своим предыдущим стараниям.
[NIC]Nigel Wolpert[/NIC]
[STA]Cтудент 3-го курса[/STA]
[AVA]http://i9.pixs.ru/storage/0/9/3/5595926957_3638069_21172093.jpg[/AVA]

Отредактировано NPC (2016-04-04 08:30:54)

Астрономия все-таки очень коварный предмет. Хотя бы потому, что проходит ночью. Действительно, не будешь же ты наблюдать за звездами в дневное время. Но ночью так сложно сосредоточиться… и дело вовсе не в том, что спать хочется – студенты научились справляться с потребностями организма, иногда, правда, благодаря бодрящим зельям Мадам Помфри – дело было в том, что ночью в голове очень много мыслей. Словно это время создано специально для того, чтобы мозг осмыслил прожитый день, прожитую неделю, окунулся в раздумья и погряз в болоте нелепых выводов. Ночью можно надумать такое, что утром станет страшно. И все это делало изучение Астрономии практически невозможным. Как можно думать о звездах, когда в голову лезут совсем другие мысли. Впрочем, все мысли вылетели, когда профессор Синистра обратила внимание на написанное Асторией. Она старалась. Она честно старалась. Слизеринка уже хотела надуть обиженно губы, так как свято верила, что ее расчеты идеальны, но вместо этого девушка залилась пунцовой краской и растерялась, услышав слова про «свидания под Луной».
- Да, профессор, – смущенно пролепетала девушка, которой на самом деле хотелось все отрицать и заверить преподавательницу, что она думала не о свиданиях, а о том, что звезды похожи на милые сережечки, которые она хотела бы получить на день рождения.
Бросив быстрый взгляд на гриффиндорца Найджела, девушка удрученно подперла голову рукой, надув губки, и бессмысленно уставилась в свой пергамент. Ну, хоть переписывать не заставили. Скользнув взглядом по другим присутствующим, Астория заметила на руке своего однокурсника часы и не смогла отвести взгляд: прищурившись, считая, что она делает это все совсем незаметно, слизеринка попыталась с такого расстояния рассмотреть, сколько осталось времени до финиша. И так активно всматривалась, что чуть не упала со стула, который, накренившись, шатнулся вперед так, что у Астории сердце ухнуло в пятки. С грохотом уцепившись руками за стол, девушка выпрямилась, тут же взглянув на профессора.
- Простите, – тихо произнесла Гринграсс, сдержанно улыбнувшись, словно так все и было задумано. Пододвинув пергамент к себе, девушка предприняла отчаянную попытку найти ошибку и исправить ее. Как правило, гениальные мысли приходят в самом конце, когда сроки начинают ощутимо поджимать. Но, видимо, сегодня был не тот случай: все, что смогла сделать Астория, это задумчиво изучить вдоль и поперек пергамент соседа, переписав себе его расчеты, но все-таки додумавшись подставить свои данные.

Судя по румянцу, который выступил на щеках Астории, слова подействовали. В каком именно смысле, Аврора не собиралась выяснять. На секунду она вспомнила себя в 14 лет. Ничего общего с мисс Гринграсс, совсем другой характер, но и Авроре было свойственно краснеть. По поводу и без. В юности профессор Синистра была крайне застенчива.
Теперь же женщина проследила за тем, как немного обиженная девушка уставилась в пергамент. Нужно было дать ей время. Правда Авроре не пришло в голову, что Астория решит использовать это время на своеобразные полеты. Стоило профессору отвернуться, как студентка чуть было не свалилась. Резво обернувшись, Синистра успела увидеть только то, что слизеринка вернулась в исходное положение и извинилась. А дальше произошло чудо. Астория принялась за дело.
Найджел тем временем резко прекратил мечтать и со всей силы принялся работать мозгом, даже кончик языка высунул. Ну как на такое очарование можно сердиться? Профессор посмотрела на пергамент гриффиндорца, отследила его умозаключения.
Радостный крик "готово!" совпал с тем, что Аврора успела проверить работу. На лице женщины снова появилась улыбка.
- Молодец, Найджел, - сказала она. Похоже для успехов мальчика требовалось вдохновение. - Посмотрите, Найджел уже справился.
Женщине нравилось хвалить студентов, особенно по делу. Главное не развить у них манию величия, перехвалив. Еще один студент показал Авроре свою работу и тоже получил одобрение. Профессор подошла к Астории и посмотрела на ее пергамент.
- Хорошо... А все ли нолики написаны? Может одного не хватает?
В расчетах студенты частенько забывали пересчитать нули или знаки после запятой. Это от невнимательности, с которой со временем большинство справлялось.
- Все, кто закончил, могут отправляться в свои гостиные. Ваше домашнее задание - выбрать еще одну звезду из созвездия Кассиопея и сделать расчеты для нее. Запомнили?
Перед тем, как все разошлись, Аврора успела добавить.
- Только осторожнее в коридорах. Если кто-то встретится с мистером Филчем, скажите, что у вас было дополнительное занятие по Астрономии. Я обязательно скажу ему, что так и было.
С Филчем проблем было много. Он терпеть не мог, когда студенты шныряли по школе ночью. Аргументы о том, что звезды невозможно изучать днем, работали с трудом. Каждый раз, когда профессор объясняла, что студенты из Астрономической башни попадают в гостиные факультетов путем прохождения по коридорам, а не телепортации, завхоз скрипел зубами.
- Так что там с ноликами? - вернулась к Астории профессор. Другие студенты зашуршали вещами, готовясь разойтись.

Отредактировано Aurora Sinistra (2016-04-09 00:16:12)

Астрономия - прекрасный предмет! Самый лучший на белом, то есть черном, то есть все же на белом свете, но в ночное время. Хотя ведь и днем звезды где-то были... А куда собственно пропадают звезды днем? Найджел медленно скатывал исписанный пергамент, добавив в конце задание к следующему занятию с профессором Синистрой и краем глаза, вовсе не из праздного любопытства, а просто так, наблюдая за своей сегодняшней соседкой по парте. Все-таки иногда с нами происходит что-то очень странное. Вот и сегодняшний вечер выдался крайне необычным. Правду ли она говорила про бродящего по школе инфернала? И как это узнать? А знает ли об этом Гарри? Если знает, то наверняка должен был что-то предпринять. Он не дал бы разгуливать по школе страшному чудовищу и пугать девочек! Даже слизеринок.
С той тщательностью, с какой Найджел собирал весь свой нехитрый скарб в сумку, он не собирался еще никогда, зато он успел увидеть потерянный ноль, который девочка вернула в группу его пузатых собратьев, отчего они стали казаться толстяками, в ряды которых затесался какой-то сдутый шарик. И вот, когда класс медленно, но достаточно успешно избавился от учеников, Найджел вдруг подумал, что столь пристальное внимание к чужой работе не могло укрыться ни от профессора, ни от собственно владельца этой работы.
- А я просто задумался..., - пытаясь оправдаться, он судорожно задвигал руками, пытаясь затолкать в сумку пергамент - единственное, что осталось на столе - который почему-то перестал туда помещаться и все время уворачивался от отверстия в сумке, - получается, когда наступает утро и солнце восходит, нам отсюда звезд уже не видно, а если бы мы были на звезде, мы бы тоже по утрам звезд не видели... или, если бы мы были на солнце, то у нас всегда было бы только утро?
Наивный возраст "почемучки" проходит только тогда, когда прибывают знания, с помощью которых мы сами можем отвечать на свои детские вопросы, но для некоторых это время не проходит никогда. Найджел всегда был очень любознательным и хотел знать все, действительно все, но вот о звездах почему-то задумался только сегодня и тут же устыдился своего детского интереса, ведь эта Астория казалась такой...не понимающей и очень суровой. Интересно а какой она была со своими друзьями? И были ли они у нее?
Засмотревшись на девочку, Найджел вдруг осознал, что глаза у него начали немилосердно слипаться и настала пора долгожданного свидания с кроватью.
- Доброй ночи, профессор! - вскочив со стула как ужаленный, он тут же закинул сумку на плечо, при этом чуть не уронив стул и последний раз взглянув на слизеринку и подумав, что той должно быть страшно возвращаться одной, после того, что ей привиделось прошлой ночью, выскочил за дверь, так и не решив, надо предлагать ей помощь или нет. В конце концов, он сможет просто проследить за ней до их подземелий, не навязываясь в провожатые, зато его совесть будет чиста и спать он будет спокойно.
[NIC]Nigel Wolpert[/NIC]
[STA]Cтудент 3-го курса[/STA]
[AVA]http://i9.pixs.ru/storage/0/9/3/5595926957_3638069_21172093.jpg[/AVA]

Астория сидела, подперев голову рукой, будто бы забыв, что надо собираться восвояси. Она задумчиво следила за копошением вокруг,  хотя, признаться, совершенно не замечала ничего вокруг. Девушка только сейчас поняла, что она устала. Хотя, вроде бы, пролежала весь день в Больничном крыле, но состояние было абсолютного не стояния. Слизеринка индифферентно выслушала ответ профессора Синистры на вопрос гриффиндорца, который, будь она в другом моральном и физическом состоянии, непременно заинтересовал бы ее, но сейчас она едва ли обратила на него внимание. Получив подтверждение, что работа теперь выполнена правильно (пусть и не идеально из-за впихнутого нуля!), Гринграсс медленно поднялась со своего места, аккуратно убирая письменные принадлежности и учебник. Свернув трубочкой пергамент, она постучала им о парту, чтобы кончики не торчали снизу, похлопала и сверху по нему ладошкой, чтоб они и сверху не торчали, и собралась было уже уйти, как заговорила профессор. Удивленно моргнув, Астория только сейчас осознала, что они остались одни.
- Простите? – обернувшись к профессору Синистре, откликнулась девушка, хотя ее вопрос она услышала прекрасно. Слизеринка немного растерялась. И потому всматривалась сейчас в лицо преподавательницы астрономии так, словно бы желала найти на нем ответы: шутит ли она или действительно интересуется. И зачем интересуется? – Я не понимаю, что происходит, профессор, – честно ответила Астория, немного неуверенно, но все-таки вежливо улыбнувшись, хотя уголки губ быстро опали вновь, а взгляд девушки опустился на мыски черных туфель. – Мне ведь это не приснилось, профессор Синистра, – чуть жарче воскликнула Гринграсс, сделав шаг в сторону преподавательницы. - Я была в коридоре у кабинете директора, когда погас свет. Я наступила на очки, а потом обнаружила профессора Трелони, которая лежала на полу. Она была в сознании и искала свои очки. Я помогла ей, но потом заметила девушку в том же коридоре. Она следила за нами, – Астория невольно передернула плечиками, вспомнив. – Она была примерно моего возраста, может чуть старше. Обычная мантия без отличительных знаков. Но самое странное было то, – нахмурившись, продолжила говорить Гринграсс, из которой слова полились потоком: ей необходимо было выговориться. Рассказать то, что было там. Так, как это было там. Почему-то казалось, что профессор Синистра выслушает. Что она не будет смеяться. Даже если посчитает это ложью, как это делали все, кому Астория пыталась рассказать хотя бы половину из того, что она сказала сейчас, – что эта девушка использовала стихийную магию, если можно так сказать о бесконтрольной магии детей. Я испугалась и упала, выронив палочку. Эта девушка подобрала ее, но, похоже, она не знала, как ее использовать, – Гринграсс едва заметно поморщилась. – Профессор Трелони приказала мне бежать, а сама не успела: та незнакомка схватила ее за ногу. Поэтому у профессора Трелони повреждена нога! – с жаром добавила слизеринка, ударив кулачком о ладонь, словно бы это объясняло все-все. – Потом пришел профессор Снейп и спас нас. Он обездвижил ту девушку и отправил меня вместе с мистером Филчем в Больничное крыло. И, знаете, профессор, когда я получила свою палочку обратно, ощущения были ужасными… -  Астория достала свою волшебную палочку, неуверенно сжимая ее едва ли не двумя пальчиками, с опаской смотря на нее. – Она была холодной. Ледяной. Немного влажной от рук той девушки, конечно, но… было ощущение, что к моей палочке прикасался не человек. Не живой человек, – вздохнув, Гринграсс закончила, неопределенно пожав плечами на собственные мысли и безвольно повесив палочку вниз. – Та девушка не произнесла ни слова. Она лишь смеялась каким-то безумным смехом. И потом ее никто не видел. И не слышал. И никто не верит мне! Может, Вы что-то знаете об этом?

Интересно, профессор Синистра действительно была настолько светлой душой или же это был годами созданный образ? Астория подняла на преподавательницу слегка изумленный взгляд, будто бы не веря собственным ушам. Не веря тому, что ей отвечают, с ней рассуждают, а не отмахиваются, как это делали даже самые близкие люди. То, что она считала правдой, все остальные считали сном, ложью, больной фантазией, но профессор Синистра не обвиняла, ни подвергала сомнению слова Астории, которой удалось выговориться. Удалось облегчить груз собственных мыслей. Будто бы скинув с себя лишний балласт, младшая Гринграсс могла вновь начать думать. Пытаться делать какие-то выводы, искать причины, вспоминать тот вечер без содрогания. С исключительно научной точки зрения. Во всяком случае, девочка так считала, мола смотря на профессора астрономии, внутренне ликуя, что нашелся-таки человек в Хогвартсе, который не посмеялся и не покривился. Не отмахнулся.
- Библиотека? – немного скептически переспросила Астория, которой в голову это пока даже не приходило. Не потому, что оно не любит библиотеку (напротив, она там достаточно частая гостья), а потому, что… мысли не дошли до того, чтобы начать искать. Пока все силы девушка отдавала тому, чтобы ей поверили. Это почему-то казалось очень важным. Наверное, потому, что неверие задевало. Разрушало душу, отвлекало внимание, буквально вырывая из жизни и затягивая в болото отчаяния. – Но, наверное, такая информация может храниться только в Запретной секции, – неуверенно предположила девушка. – А для ее посещения мне потребуется разрешение… – но просить о нем преподавателя астрономии, наверное, неправильно.
Услышав про свою палочку, девушка вновь удивленно моргнула, опуская взгляд на свою совершенно неверную спутницу жизни. Слушается ли ее палочка?
- Она меня никогда не слушается, – немного печально, даже несколько обреченно прошептала Астория, кажется, ни к кому конкретно не обращаясь. Затем, вскинув взгляд на профессора Синистру, слизеринка произнесла громче. – После того случая я не пробовала колдовать.
Признаться, не было ни необходимости, ни желания. Но ощущения, которые младшая Гринграсс попыталась описать чуть ранее преподавательнице, до сих пор были свежи. То чувство, что возникло при прикосновении к волшебной палочке, вырванной из рук той незнакомки, въелось во все существо четырнадцатилетней девочки. Это был страх. И отчего-то Астория знала, что страх был не ее собственный. И даже не той девушки. Это был страх самой палочки, которая попала в руки чужого человека. Будто бы маленький ребенок, потерявший из виду родителей и столкнувшийся с незнакомцами. Потерянный, испуганный и жаждущий вернуться. Но сейчас, держа свою волшебную палочка в руке, все было как раньше. Палочка молчала.
- Wingardium Leviosa! – произносит слизеринка, взмахнув палочкой. Учебник, который она сама ранее положила на полку и на который теперь направила палочку, слегка приподнялся и шлёпнулся на место. Вздохнув и пожав плечами, Астория робко улыбнулась профессору. – Да, все как раньше. Хотя, сегодня она в хорошем настроении, видимо, – Гринграсс приподняла палочку, показывая профессору, о ком идет речь, - обычно предметы, которые я пытаюсь заклясть, не реагируют, – пояснила девушка громким шепотом как по большому секрету.
С профессором Синистрой было приятно. Но, тем не менее, глаза предательски закрывались, а все тело ломило так, словно Астория помогала Хагриду (которого давно видно не было) с его обязанностями лесника. Например, таскала рождественскую елку на себе.
- Спасибо за предложение, профессор, но я лучше вернусь в гостиную, – слизеринка улыбнулась уголками губ. – И спасибо, что выслушали меня. Для меня это важно, – не видя смысла лукавить, честно сказала младшая Григрасс, подходя к двери и медленно отворяя ее. – Спокойной очи, профессор. И будьте осторожны. В Хогвартсе становится неспокойно.