- У эльфов, - задумчиво шепнула чародейка, - есть легенда о Королеве Зимы, которая во время бурана проносится по странам на санях, запряженных белыми лошадьми. Королева разбрасывает кругом твердые, острые, маленькие кристаллики льда, и беда тому, кому такая льдинка попадет в глаз или сердце. Он - погиб. Ничто больше не в состоянии обрадовать его, все, что хоть чуточку теплее снега, будет казаться ему некрасивым, отвратительным. Он потеряет покой, забросит все, последует за Королевой, за своей мечтой и любовью. Но... никогда не найдет ее и погибнет от тоски. Кажется, здесь, в этом городе, в незапамятные времена случилось нечто подобное. Красивая легенда, верно?
- Эльфы все ухитряются принарядить в красивые слова, - буркнул он сонно, водя губами по ее плечу.
- Ведьмак, - шепнула она, целуя его в щеку. - В тебе нет ни крохи романтики. А я... я люблю легенды эльфов, они такие красивые. Жаль, у людей нет таких. Может, когда-нибудь появятся? Может, люди создадут их? Но о чем могут говорить легенды людей? Кругом, куда ни глянь, серость и неопределенность. Даже то, что начинается красиво, быстро кончается скукой и обыденностью, заурядностью, тем человеческим ритуалом, тем тоскливым ритмом, который именуется жизнью. Ах, Геральт, нелегко быть чародейкой в нашем мире, но по сравнению с обычным человеческим существованием... Геральт?
Она положила голову на его мерно вздымающуюся грудь.
- Спи. Спи, ведьмак.

***

- Йен...
- Слушаю.
- Ты обещала ответить на вопросы. На вопросы, которые я даже не должен задавать. Остался один, самый важный. Тот, который я никогда тебе не задавал. Который боялся задавать. Ответь на него.
- Не смогу, Геральт, - жестко сказала она.
- Не верю. Я слишком хорошо тебя знаю.
- Нельзя хорошо знать чародейку.
- Ответь на мой вопрос, Йен.
- Отвечаю: не знаю. Но разве это ответ?

Они замолчали. Долетающий с улицы гул утих, успокоился.
Клонящееся к закату солнце запалило огни в щелях ставен, пронизало комнату наклонными лентами света.

- Аэдд Гинваэль, - проворчал ведьмак. - Осколок льда... Я чувствовал. Знал, что этот город... враждебен мне. Он - плох.
- Аэдд Гинваэль, - повторила она громко. - Сани Королевы эльфов. Почему? Почему, Геральт?
- Я еду за тобой, Йен, потому что поводья моих лошадей запутались в полозьях твоих. А вокруг меня - пурга. И мороз. Холод.
- Тепло растопило бы в тебе льдинку, которой я ранила тебя, - шепнула она, - и развеялись бы чары, и увидел бы ты меня такой, какова я в действительности.
- Так стегани белых коней, Йен, пусть мчат они меня на север, туда, где никогда не наступает оттепель. Чтобы никогда не наступила. Я хочу как можно скорее оказаться в твоем ледовом замке.

- Этого замка не существует. - Губы Йеннифэр дрогнули, скривились. - Он - символ. А наша езда - погоня за мечтой.

Проходит демонстрация похуистов. Несут плакаты: «Нам похуй!». Корреспондент вытаскивает из толпы демонстрантов похуиста и спрашивает:
— А вам действительно похуй власть?
— Похуй…
— А вам действительно похуй деньги?
— Похуй…
— А вам действительно похуй женщины?
— Нет, женщины нам не похуй.
— Но у вас там написано…
— Да нам похуй, что там написано.