Люпин, мягко говоря, был в ужасе, и причиной тому вовсе не выпущенные внутренности одного из волков (чьей смерти, как бы отвратно это не звучало, Ремус был только рад). Мужчина просто не мог себе представить, чем должен руководствоваться человек, идущий сознательно, добровольно и обдуманно получать проклятие. И ведь это не шутки, ликантропия будет сопровождать укушенного всю его жизнь, ничего нельзя будет изменить. Неужели, понимая столь прописную истину, существуют ненормальные, желающие стать жестокими убийцами?
Удивительно.
Ремус мог понять несчастных детей, приведённых сюда насильно. У них не было выбора. Но ведь у тех, кто пришёл сам, выбор есть! Даже участь растерзанных в поезде казалась Лунатику более завидной, нежели существование в лунном рабстве.
Глядя Сивому в спину, Люпин глубоко вздохнул, на краткий миг прикрывая глаза. Близилось полнолуние, что ощущалось как никогда. Возможно, именно в эту ночь свершится то, чего Ремус старался избежать всю свою жизнь. Его уже поставили ответственным за проверку новоявленных волков, так где гарантии, что он не окажется одним из обращающих?
И, к слову, каким образом он должен был проверить, годен ли человек? К огромному сожалению, из Люпина никакой легилимист. Он не сможет просто взять и просканировать разум «подопытного». Устраивать всем три степени проверки? Выглядело бы это крайне неплохо.
«Охота на кроликов, фигурное вырезание когтем на плоти и мелодичное завывание, соответствующее нотному ряду какого-нибудь классического шедевра…» — подкинуло мысль подсознание, и Люпину в который уже раз пришлось задуматься над своим психическим состоянием. Но, в любом случае, проверка должна была быть, и подобную не пройдут, Ремус был в этом уверен, дети. Они перепуганы, потеряны, находятся в плену и с ужасом ждут своей участи. И мужчина совершенно не знал, как сможет посмотреть в их глаза.
Из транса, которому могли бы позавидовать опытные предсказатели, оборотня вывел чей-то толчок в плечо. Мимо прошествовал один из членов стаи, и, суда по его лицу, мужчина был чем-то крайне недоволен.
«Например, тем, что тут одному из бывалых волков кишки красочно выпустили» — пришло в голову Люпина предположение, заставившее его сделать пару шагов в сторону. В конце концов, Ремусу его пищеварительная система ещё пригодится.
Стоило бы вспомнить, какими качествами должен обладать оборотень. Если бы спросили Люпина, а его бы точно не спросили, он мог сказать, что оборотням не хватает адекватности. Они не думают о битве, не думают о войне, ведут себя как животные, стремящиеся удовлетворить свои звериные потребности. Хотя, спрашивается, почему «как»? Правда, в случае с жаждущими принять укус, сложно было думать о какой-либо адекватности. Пожелать такой судьбы могут либо совсем уж жестокие, либо донельзя несчастные. Стало быть, из них нужно выбирать более менее сознательных. И в какой-то момент Ремус поймал себя на мысли, что именно сейчас он совершенно серьёзно размышляет над тем, как сделать армию оборотней, и без того опасную для магического населения, ещё сильнее.
Но ведь сказать, что не подходит никто - глупо. Подобную информацию сочтут недостоверной и подозрительной. Не поможет даже тот факт, что Люпин довольно близко подошёл к вожаку в плане доверия.
«Легче убить Сивого, чем убедить его в том, что никто не заслужил обращения».
В голову приходили лишь скудные факты и предположения.
— Для начала – испугать, — буркнул себе под нос «Джон», начиная движение в сторону места встречи. Если будущие оборотни не смогут вынести словесного давления, а говорить красочно, описывая всю прелесть трансформации в вервольфа, мужчине было не трудно, значит, здесь этим людям делать нечего. Потому что дальше будет только хуже. И что же следовало далее? Подчинение? В стае, как и в любой другой организованной, или не очень организованной, группе, имеющей общие цели и проблемы, существует иерархия, ярко она выражена или нет. Нарушение иерархического строя влечёт хаос, панику и полнейший развал.
«Отлично, Люпин. Доминируй, властвуй, унижай» —  оборотень усмехнулся своим мыслям, надеясь, что Министерство, или Дамблдор, не оставят просто так нападение на поезд и похищение детей. И Лунатик очень хотел бы им помочь, но, увы, он не мог позволить себе бегать по лесу в поисках совы. В такие моменты казалось, что чёрные метки Пожирателей смерти – не такая уж плохая штука.

Люпин снова оказался в мире, где нет тишины. Совершенно. Везде, куда бы Лунатик не повернулся, слышались громкие голоса, какие-то крики, вопли, рычание, что пугало больше всего. Хотя… «пугало» - неверное слово. Мужчину уже ничего не пугало. Вообще, сложно было представить что-то, что могло бы пугать оборотня после его жизни в стае. Даже боггарт сейчас просто удрал бы от безысходности.
С непониманием,  скрываемым за раздражением, Ремус смотрел на прибывающих в стаю людей. И ладно бы были только прибывающие, так ещё и оборотни подтягивались, мечтая посмотреть на отбор. Вместе с оборотнями, вечным спутником, прибывал гомон, он становился всё громче и громче, и всё это доводило Люпина до того состояния, когда он был готов проткнуть любого, кто подойдёт к нему с каким-нибудь глупым комментарием или неуместной рычащей шуточкой.
С другой стороны, новоприбывшие были достойны как раз таких шуточек. Добровольно прийти и встать в очередь за проклятием – это какую же кашу нужно в голове иметь вместо мозга? Они ведь все такие восторженные, бравые, прямо-таки переполнены нетерпением.
«Глупцы. Самодовольные, наивные, безмозглые глупцы!» - кричал внутренний голос Ремуса, но «Джон» оставался беспристрастным и почти спокойным, отпихивая от себя здорового оборотня, загораживающего вид на новобранцев.
- Разорви ж вас гиппогриф… - буркнул Люпин, вырываясь из толпы и выходя немного вперёд. Слышать за своей спиной выкрики – отвратительно. Инстинкты, обострившиеся в стае, протестовали тому, что Лунатик стоит спиной к кому бы то ни было. Но главное, чему следовало уделить внимание, находилось впереди.
Люди. Пока ещё люди. И они даже не подозревают, что сейчас решиться их судьба. И нет,  у них не будет выбора, остаться тут или вернуться домой. Они либо станут зверьми, либо умрут. Бедолаги. Даже не подозревают, что половина из них совсем скоро станет просто закуской на кровавом мире при полной луне.
К огромному сожалению, Люпину не дали возможности сделать всё в одиночку. И ладно бы собрались лишь члены стаи, дабы засвидетельствовать сие таинство (если это можно было так назвать), но сам Фенрир наградил их своим присутствием. Или наказал, как пойдёт.
Услышав слова вожака, мужчина усмехнулся, глянув в толпу. он тщетно пытался сосчитать тех, кто решил самоубить в себе человека, но постоянно сбивался, останавливаясь где-то в районе тридцати.
- Набрело-то много, - отозвался Ремус, усмехнувшись и выдавив из себя нечто, похожее не то на улыбку, не то на оскал. – Только половина из них, чуют мои лапы, не годятся.
Люпин поспешил вытащить волшебную палочку. Не прошедшие отбор, так или иначе, будут мертвы. Так не лучше ли для них самих умереть быстро, а не страдать, чувствуя, как их разрывают волчьи клыки и когти.
Более того, Лунатик хотел напугать хотя бы кого-нибудь, а самым серьёзным показательным испытанием, которое может повлечь за собой отказ от плана – смерть рядом стоящего. Возможно кто-то к подобному не привык.
- Ты уверен, что эти, - Люпин безразлично махнул рукой в сторону похищенных подростков, - вообще переживут? Уж больно хрупкие детки. Им кости с одного укуса раздробит к нарглу.
«На что ты надеешься, Люпин?» - сокрушённо проносилась мысль, но тут же уходила на задворки сознания. Пора начинать то, что будет преследовать Ремуса в кошмарах всю оставшуюся жизнь. Правда, есть вероятность, что жизнь будет недолгой.
- Надеюсь, вы все понимаете, на что идёте, - начал Люпин, оглядывая людей. Он не думал, слушают ли его. Он не в Хогвартсе, и сейчас совершенно не его проблемы, в чьи уши влетает, а в чьи не влетает его речь. Но мужчина внимательно смотрел на лица. Проблеск сомнения, бегающий взгляд – этому человеку здесь не место.
- Прежде, чем принять милость луны, вам придётся осознать, куда вы сунулись. Готовы ли вы к тому, что ваши кости будут ломаться каждый месяц, к тому, что вы должны будете забыть всё, что держит вас среди людей, потому что в полнолуние люди – это лишь добыча. Ваши дети, жёны, матери и отцы – каждый может стать просто закуской. Вашей закуской.
Мужчина, стоящий в нескольких метрах, нервно дёрнулся. Он напомнил Люпину Питера, такой же низенький и жалкий с виду. Какого тролля он тут вообще забыл? Он больше напоминал министерскую крысу, чем оборотня. Люпин, сжав зубы, вскинул палочку, направив её на горло «неподходящего», и спустя миг луч сектумсемпры ударил точно по цели. Под упавшим телом медленно растекалась алая лужа крови, к запаху которой Люпин, сам не понимая, когда именно, успел привыкнуть.
- Готовы и к этому?