- Прекратите хныкать! – не выдержав, взмолился мальчик с белокурыми идеально уложенными локонами в одном из купе Хогвартс-экспресса, нервно массируя виски, стараясь успокоиться. Его услышали. Но его грозное восклицание имело несущественный, краткосрочный эффект. Тишина продлилась пару секунд, наполненная разве что удивлением, а затем вновь исчезла, уступив место громкому шепоту, тихим всхлипам и прочим прелестям подавленного настроения.
Если б настроения этих детей имели визуальное отображение на реальности, то сейчас бы над движущимся под задорный свист паровоза поездом тянулось бы мрачное черное облако. Гнетущая атмосфера, ничего не скажешь. Но каждого из присутствующих в поезде можно понять. В одночасье они потеряли все. Шармбатон пал и за многими семьями приспешники Темного Лорда объявили охоту.
- Я слышала, что Сами-Знаете-Кто не успокоится и попытается убить нас всех…
Подобные высказывания слышались с завидной периодичностью в каждом вагоне. Дети были напуганы.
- Почему нас отправляют в Хогвартс? Это же тоже школа. Она падет!
- Идиот! Там же Дамблдор…
- И что? Мадам Максим же погибла!
Эти нескончаемые разговоры и причитания продолжались бы бесконечно, если б поезд неожиданно резко не остановился под затяжной скрежет тормозов. С верхних полок попадали вещи, студенты, кто не успел ухватиться за поручни, тоже упали, перекрыв проходы. За окном было темно, но по смутным очертаниям можно было понять, что поезд замер на мосту.
- Что происходит?
Испуганно шептали студенты, вжимаясь лицами в запотевшие стекла. Паника медленно зарождалась. Ученики старших курсов достали волшебные палочки, но их дрожащие руки явно говорили о волнении.
[NIC]Студенты Шармбатона[/NIC]
[STA]беженцы[/STA]

Когда мистер Колдвилл сегодня проснулся, он ожидал, что отправится проведать корову Бетти, которая была на сносях и вот-вот должна была отелиться. Но, чего он не ожидал, так это того, что корова Бетти, как и ее сокамерницы по стойлу, превратилась в кровавое месиво, та же участь постигла домашнюю птицу, а разорванные глотки Миссис Колдвилл и трех его дочерей, как и красноречиво порванные на них ночные рубашки вряд ли свидетельствовали об их спокойной смерти.
Ирония ли это, но мистер Колдвилл никогда не ездил на поездах из-за страха потерпеть крушение, и вот, он уже привязан к рельсам, а на него со всей скоростью несется поезд. Впрочем, он даже был рад, что этот кошмар вот-вот закончится.
Пожиратели Смерти сочли это веселой шуткой – науськать на ферму оборотней, чтобы выловить маггла и привязать его к рельсам на пути у Хогвартс-Экспресса. В общем-то, для этого дела им подошел бы любой другой человек, но чем страшнее и коварнее, а главное – кроваво-клыкастей будет расправа над ни в чем не повинными магглами, тем больше мороки будет у Министерства Магии, да и запугать волшебников необузданной силой «армии» оборотней – дело себя оправдывающее.
Атака на Хогвартс-Экпресс давеча была тщательно распланирована последователями Темного Лорда. Волшебники нападают с начала состава, оборотни – с конца. Фенриру казалось, что такое распределение ролей призвано в очередной раз указать оборотням на их место, на их второсортность, но он тут же одернул себя и отбросил эти мысли, наблюдая, как поезд резко тормозит и останавливается на мосту. В конце концов, с приходом Темного Лорда к власти они крупно выиграют, ведь никто не будет их контролировать, и зверства можно будет совершать с той регулярностью, которая будет больше приятна душе.
Черное облако Пожирателей Смерти за мгновение окутало начало поезда, который будто бы содрогнулся от посыпавшихся заклинаний.
- Пора! – звучно прохрипел Фенрир, и оборотни улюлюкающим роем ринулись в конец состава. Фенрир, прагматично рассудив, что весь удар придется на тех, кто возглавляет нашествие, зашел в поезд последним, замыкая свору из пятнадцати своих преемников. Ему было доподлинно известно, что поезд будут сопровождать авроры - об этом объявили во время планирования нападения, у Пожирателей явно был хороший осведомитель.
Радостное рычание сменилось было на разочарованный вздох: в последних вагонах не было не души. Но поезд затрясло, в отдалении послышались всё приближающиеся крики - ученики в панике бежали оттуда, где зародилась битва. Бежали туда, где их поджидали жадные до крови оборотни.
Фенрир перешел в следующий вагон, где его последователи уже начали свой пир. Молодой оборотень в упоении, полузабывшись и отдавшись животному инстинкту, зажал в купе рыжеволосую девушку, со счастливой непринужденностью вылизывая ей лицо. Едва уделив этой небезынтересной картине внимание, Сивый сплюнул, расталкивая компанию из трех оборотней, самозабвенно вгрызшихся было в горло какого-то старшекурсника. Обозвав их дюжиной самых лютых ругательств, он проклокотал: «...тупые ублюдки, вы здесь не для этого...».
Ему было что еще сказать им наставительно-карательного, но все это померкло при виде следующей картины: одеревеневший от жажды крови до частичной невменяемости старый оборотень, присоединившийся к его стае год назад, полуобращенный в блаженстве разрывал когтями белокурого мальчика одиннадцати-двенадцати лет.
С отвращением отцепив старого волка от мальчика, Сивый отработанным движением свернул ему шею и отбросил обмякшее тело в сторону.
Мальчик смотрел на Фенрира широко открытыми глазами, из его рта булькала кровь. Оборотень всеми силами пытался вспомнить какое-нибудь полезное заклятие, неловкий пасс волшебной палочкой – кровь на мгновение брызнула из мальчика фонтаном, он испустил глубокий вздох, и остался смотреть на Сивого своим мертвым, казалось, несколько укоризненным взглядом. Фенрир сочно выругался. Они должны были захватить детей, маленьких волшебников, первокурсников или второкурсников, юных, легко поддающимся перевоспитанию. Обратить их, вылепить из них лютых никого не щадящих волков, умеющих карать не только клыками, но и магией. Использовать их как оружие...
Впрочем, от этих темных мыслей Сивого отвлекла красная вспышка света, которая каким-то чудом его миновала. Фенрир пригнулся, вскинув, впрочем, палочку - он был готов к магической атаке.

Поезд вздрогнул, Тонкс буквально кожей ощутила, как спало защитное заклинание, снесенное мощью нескольких палочек. Воздух подернулся дымкой, которая тут же рассеялась - защитные чары распались так, словно их и не было. Студенты Шармбатона сжались в своих купе, пара старшекурсников встали было недалеко от авроров, но были оттеснены обратно за двери, - Как же тут не хватает Грюма! Мысль промелькнула у нее в голове и в этот момент в состав ворвались пожиратели, поезд атаковали с сразу с двух сторон. Не дожидаясь, Нимфадора тут же кинулась в хвостовую часть состава. За спиной уже во всю разошелся бой, запнувшись, она припала на колено, боковым зрением уловив вспышку зеленого цвета. Вскочив на ноги, Тонкс обернулась и нос к носу столкнулась с Долоховым, который судя по всему продвигался в том же направлении что и она. Она уже сталкивалась с ним в бою в Министерстве Магии, тогда они приняли бой в отделе тайн, когда Гарри и остальные пришли за пророчеством. Поросшее щетиной лицо пожирателя исказилось яростью и злобой. Упоминание собственной родной тетки, которая по словам Долохова жаждала самолично убить Нимфадору, не нуждалось в комментариях. Тонкс прекрасно знала, что произойдет, когда она столкнется с Беллатрисой Лестрейндж. Тонкс молчала, Долохов сумел успешно отвернуться от заклинания, брошенного одним из авроров и тут же направила палочку на Нимфадору, выкрикнув заклятие.  - Сontratus! Тонкс парировала молниеносно, отбросив заклятие обратно с торону Пожирателя смерти, который не успел увернуться и взвыл от боли, распространяя запах гниения, который тут же забился в ноздри. Желудок Тонкс скрутило в тугой узел и желчь подкатила к горлу, сглотнув, волшебница перехватила взгляд пару авроров, которые уже направлялись в ее сторону и тут же набросились на Долохова.
Тонкс бежала. Вспышки мелькали тут и там, Пожиратели сыпали заклятиями без разбору в разные стороны, тогда как Аврорам нужно было быть очень осторожными, что бы в узком пространстве коридора не задеть своих же и детей, которые уже выбегали в панике из тех купе, в которых должны были находиться, стараясь убежать в хвост поезда, где их так же поджидали. Страх гнал их туда, где по их мнению было безопаснее. Трагическая ошибка. Некоторым из мракоборцев приходилось отвлекаться еще и на них, что бы каким-то образом собрать всех в более менее безопастном пространстве.
Тонкс двигалась без остановки, исхитряясь посылать заклинания, еще три аврора следовали за ней неотступно, пробиваясь в хвост. Бой теперь кипел везде. Самым ужасным было то, что им попадались детские тела. Кровь была на стенках Хогвартс-экспресса, ее стойкий запах пронизывал воздух.
Оборотни! Заднюю часть наводнили именно они, Нимфадора стразила заклинанием одного из тех, кто попался ей на пути первым, он был занят какой-то девочкой, кричащей от боли. Тонкс заметила, что та заживает рукой рваную рану на плече, но не остановилась, лишь отпихнула ребенка в купе и захлопнула за ней дверь, наложив заклятие колопортус. Понимая, что авроров зв спиной ничтожно мало по сравнению с той массой, что была теперь перед ней, она продолжала неистово пробиваться туда, где слышались крики. Очередное заклинание, очередная вспышка в сторону очередного обортня, отпустившего безжизненное, окровавленное тело мальчика.
- Грейбек, тот самый, кто некогда обратил Люпина. Отвратительная, рожа оборотня, который и в былые времена не блистал привлекательностью, сейчас была поистине омерзительна. Тонкс с возрастающей ненавистью смотрела на оборотня, приготовившегося к обороне.
- Gledius! Тонкс рубанула палочкой воздух так, словно перечеркивала противника, ее переполняла холодная ярость, в этот момент она жаждала одного - убить тварь, которая стояла перед ней.

Все всегда случается неожиданно. Я был в начале состава, когда поезд резко затормозил. Грохот падающих вещей и людей заставил меня напрячься. В поезде были в основном дети. Если подсчитать, то на группу из пяти детей приходится по одному аврору. Не густо. Помощник машиниста поезда испуганно уведомил меня, что на рельсах лежит человек. Это был явно отвлекающий маневр. Но если не убрать человека, то мы не сможем скрыться. Однако времени предпринять что-то по ликвидации препятствия у нас не было. Все, что я смог, это отправить сообщение другим аврорам, которые должны были распространить новость по цепочке.
По обрывочным сообщениям я понял, что с хвоста поезда нападают оборотни под предводительством Сивого, с головы же, там, где был я и куда согнали испуганных детей, нападали пожиратели смерти.
- Не давайте детям разбегаться! – скомандовал я, отправляя заклинание в черное облако пожирателя смерти, отправляя его в полет из окна поезда. – Защищайте их!
Сражения. Сражения. Сражения. Кругом бились авроры и пожиратели смерти, дети испуганно молчали, стоя под защитными куполами авроров, предназначавшихся именно для защиты, а не нападения. У каждого здесь была своя роль. И каждая роль была опасна. Краем глаза я увидел пожирателя, личность которого было так же трудно идентифицировать, как и его собратьев – маски отливали серебром в ночном лунном свете – этот пожиратель собирался нанести удар в спину Тонкс, сражавшейся с другим пожирателем.
- Еxpelliarmus! – обезоруживающее заклинание ударило в стену вагона рядом с пожирателем. Досады не было. Лишь удовлетворение, что черная магия не попала в девушку, метнувшуюся в хвостовую часть поезда.
Я остался на месте, ведя бой с пожирателями смерти и получая разрозненную информацию от авроров, столкнувшихся с оборотнями. Но неожиданно содрогнулся весь состав. Головную часть поезда резко дернуло назад, словно что-то утягивало поезд с хвоста. В магическом передатчике, который был разработан близнецами Уизли и находился в ухе каждого из авроров, послышался испуганный крик.
- Вагон! Последний вагон падает!
И снова весь состав содрогнулся.
- Всем аврорам! Немедленно покиньте последний вагон! – после секундной заминки, скомандовал Кингсли, бросаясь вперед – туда, где начиналась паника и давка. Защитные заклинания падали одно за другим. Хлопок трансгрессии и мракоборец исчез из головного вагона и в следующее мгновение появился в предпоследнем вагоне, хватаясь руками за зияющую пустоту тамбура. Отцепить вагон – дело не сложное. Сложное – спасти тех, кто остался внутри сползающего с моста вагона. Поезд снова пошатнуло. – Трансгрессируйте! – вновь скомандовал аврор. – Тонкс! – он жестом скомандовал девушке трансгрессировать к нему вместе с еще живым авроров рядом, направляя палочку на сцепку вагонов. – Confringo! – взрывное заклинание в виде фиолетового луча, выпущенного в утягивающий поезд вагон, попав в цель, взорвалось с оглушительным грохотом. Поезд снова содрогнулся. Но в пропасть полетел лишь вагон, оборотни, которые не смогли спастись и были придавлены покореженным вагоном, и авроры, которые по закону гравитации упали как и все в этом вагоне, но по печальной случайности попали на осколки стекла и торчащую то там, то здесь арматуру и отдавшие свои жизни во имя спасения ни в чем неповинных детей.
[NIC]Kingsley Shacklebolt[/NIC]
[STA]мракоборец[/STA]

Ремус никогда не мог подумать, что докатится до такого состояния, чтобы сочувствовать Снейпу. Это было невероятно, немыслимо, уму непостижимо, но, как говорится, не зарекайся. Сейчас, пробыв какое-то время, и возненавидев этот временной промежуток, в стае, Люпин мог бы смело сказать, что искренне понимает Северуса Снейпа, пожать руку зельевару и покаяться во всех грехах.
Мужчине стали знакомы и раздражительность, и злость, и постоянное напряжение. То ли атмосфера стаи и окружение собратьев так на него влияли, то ли мысли, что в любой момент какой-нибудь оборотень может вдруг заметить неправильный жест, неуверенное движение, жалость во взгляде, что было недопустимо. Нельзя, ни в коем случае нельзя показывать человека.
И Люпин снова и снова прятал самого себя подальше, стараясь избегать любых отражающих поверхностей – видеть свой образ, над которым отменно потрудился Альбус Дамблдор, не было никакого желания. Но Ремус знал, на что шёл, знал, что работа необходима и важна, знал, что всё это – ради общего блага. Хотя, кого он пытался обмануть, говоря эти высокопарные слова? Общее благо? Необходимость информации? Самопожертвование ради всего мира? О, нет! Приятно было так думать, но нет. Он бежал от себя, ведь бороться с «общим врагом» проще, чем с самим собой, со своими эмоциями, чувствами. Только стоило вспомнить, что всё это будет путешествовать с собой, куда бы не ушло твоё тело, в какое бы приключение не потянуло твою левую пятку.
Но хуже всего было понимание простого и всем понятного исхода – рано или поздно ему придётся вступить в бой против своих. Против тех, ради чьего блага он, собственно, стал похож на свою сущность даже без участия луны. И этот день настал, и Ремус заведомо знал, что ничего хорошего не выйдет. Либо Люпину придётся убивать, либо кому-нибудь придётся убить Люпина. И Лунатик не смог бы точно сказать, что из этого хуже. Конечно, ранее он убивал. Нельзя оправдывать себя после участия в войне. Но тогда это была скорее необходимая самооборона, нежели преднамеренное убийство. К тому же убивать приходилось врагов. Сейчас ситуация была совершенно иная, и убивать пришлось бы ни в чём не повинных людей. Хуже того – детей! Как после подобного Ремус сможет ужиться с совестью – вопрос интересный.
Пожирателям смерти, однако, нужно отдать должное. Нападение на поезд было спланировано безупречно. Людям, запертым в вагонах, было совершенно некуда бежать, их замыкали с двух сторон. Страшно представить, какой ужас испытали школьники, когда поняли, что шанса на спасение – нет. Точнее, весь шанс заключался в том, что горстка авроров сможет защитить состав не только от Пожирателей, но и от обезумевших оборотней, которым срывало крышу сразу, как только на горизонте маячила свобода действий.
Правда, когда последний вагон просто рухнул вниз, Ремус начал думать, что авроры со своей работой справляются весьма неплохо.
«Не о том ты думаешь!» — подсказывал внутренний голос, заставляя вместе с лунными товарищами прорываться дальше. Понимая, что оборотни не особо сведущи в магии, Люпин старался оглушать «жертв» или, в крайнем случае, не наносить им серьёзных увечий, но в общем масштабе бедствия его действия не очень помогали. Но всё шло не так уж плохо до определённого момента.
Совершенно неожиданно (хотя, чего он вообще тут ожидал?) прямо перед ним возникло лицо Нимфадоры Тонкс. И вот уж с кем, а с ней Люпин точно не хотел сходиться в сражении. Тихо выругавшись, при этом постаравшись сделать так, чтобы это выглядело злобно, Люпин направил свою палочку на девушку и понял, что не может… Ничего не может. Заклятия крутились на языке, но никак не желали перетекать в палочку, приобретать форму и атаковать Тонкс. Но и просто стоять, ничего не делая, он не мог.
Решение проблемы пришло внезапно – если прозвучит не слишком серьёзное заклинание, он может позволить ему попасть.
В шатающемся от хаоса вагоне сымитировать дрогнувшую руку было несложно, так что жалящее заклинание благополучно промчалось мимо девушки, а слух Ремуса выцепил «Stupefy!». Не опасно.
И Люпин, безусловно, совершенно случайно, не успевает выставить щит.

Оборотень пал, Нимфадора замешкалась, раздумывая, что с ним делать. Возможно из него можно было бы изъять хоть немного информации. Тонкс еще раз с сомнением посмотрела на поверженного противника, который, как ей показалось, словно изначально не собирался ее атаковать, он словно медлил.
Сердце Нимфадоры подпрыгнуло, ударившись о ребра глухим болезненным ударом. Она знала, что в стае Сивого сейчас Люпин, но у нее не было уверенности, что он тут в поезде, и более того, она не знала, как он может выглядеть. Сердце опять тревожно и болезненно сжалось, перед ее мысленным взором промелькнули оборотни, смешавшись в единый истерзанный комок тел. Мысль о том, что Люпин мог быть среди них на миг лишила ее возможности двигаться.
В тот миг, когда на поезд напали, у нее не было времени даже вспомнить об этом, но сейчас, когда бой вошел в свое постоянное русло, мысль раскаленной иглой пронзила ее разум, пробегая предательской волной слабости по всему телу. Она собственными руками могла убить Ремуса! Она задрожала.
Промедление едва не стоило молодой волшебнице жизни, Сивый, появившийся вновь, оказался рядом с поверженным оборотнем и тут же атаковал Нимфадору. Однако, действием, отработанным в последнее время практически дол автоматизма, Тонкс успела выставить щит и заклятье обернулось против того, кто его послал. Впрочем, Сивый оказался проворным, припав ниже и пригнувшись, он увернулся. На лице оборотня явно читалась злость и ненависть. До Тонкс долетели его слова, которые он бросил перед атакой.
Мысль о том, что тот оборотень, сраженный ступефаем мог оказаться Люпином, не позволила Тонкс атаковать снова. Она вскинула было палочку, но рука ее бессильно упала, аврор устало прислонилась спиной к дверце одного из купе.
Промчавшийся мимо аврор задел ее и тем самым привел в чувство. Тонкс тряхнула головой, волосы из серо-мышиного цвета стали огненно рыжими - Они забирают детей! Крикнула она мракоборцам, который уже бежали в ее сторону, - не дайте им забрать детей!
Громкий хлопок трансгрессии и последовавшие за ним еще три или четыре, были  ответами на ее крик. Она не смогла помешать им, потому что с ними были дети, они прикрывались ими словно щитами. Однако, она с лихвой за всех кто сбежал, атаковала оставшихся оборотней, - Gledius! В этот раз заклятие ушло туда, куда было направлено, оборотень, рассеченный словно невидимыми лезвиями повалился на пол вагона, захлебываясь собственной кровью.
Нимфадора двинулась по проходу, где авроры разбирались с теми, кому не посчастливилось сбежать, в основном это были оборотни. Никого из Пожирателей смерти захватить судя по всему не удалось, те кто остались в поезде, были мертвы.
Поезд дернулся, путь был свободен, человека отвязали от рельсов, покореженный и истерзанный состав Хогвартс - экспресса неспешно набирал ход. Вагоны скрежетали, состав раскачивался, его некогда мерный ход теперь напоминал езду по кочками, рывки короткие, толчки и подрагивания. Состав, словно живой организм боролся с болью от искореженного и израненного тела, продолжая двигаться вперед.
Тонкс почувствовала, как у нее защипало в глазах и на миг мир расплылся, по щеке прокладывая горячую дорожку скатилась слеза, аврор поспешно вытерла ее рукавом.
- Expecto Patronum! Светлый луч, сорвавшийся с ее палочки обрел форму крупного поджарого волка, Тонкс проговорила ему несколько слов и патронус стремительным броском исчез из поезда, что бы потом объявиться в Хогвартсе, где голосом Нимфадоры объявил: - Пожиратели смерти атаковали поезд, есть потери. Встречайте состав с колдомедиками. Голос прозвучал устало.
Тем временем состав громыхая своими "внутренностями" приближался к Хогсмиду, внутри поезда раздавался детский плачь, стоны боли и гул голосов сливался в один шумный хор.
На вокзал Хогсмида поезд прибыл в гробовом молчании, со скипом затормозил и вздрогнув, остановился. Нимфадора одной из первых вышла из раскрытой двери головного вагона и первым. кого она увидела, был Грюм.