–… и тогда кое-кому не поздоровится, так и передай! – с этим напутствием Янус Тики выскочил из кабинета Фредерика Шафика, главного целителя больницы Святого Мунго.
Откровенно говоря, Шафик самодуром не был, но Янусу до зелёных пикси не хотелось тащиться в хогсмидский аврорат и вызволять оттуда Сметвика.  Не в первый раз дежурный патруль оттаскивал Гиппократа Сметвика от непотребства, в которое тот успевал превратить злополучного Аккерли, так что процедура освобождения горе-арестанта была отработана до мелочей и личного участия Тики не требовала.
Эдгар Аккерли был единоличным владельцем скандально известной лавки «Зонко». Располагалась она в Хогсмиде и основными её клиентами были, ясное дело, школяры. Торговала лавочка всякой магической дребеденью, предназначенной для шуток и розыгрышей. Продукция пользовалась бешеной популярностью у недорослей со специфическим чувством юмора, однако почти вся была запрещена к использованию в Хогвартсе.
Нынешний директор Хога, в отличие от своих предшественников, почему-то совсем не боролся с контрабандой из «Зонко», отчего в последние годы лавчонка стала процветать. Ясно, что количество розыгрышей увеличилось в разы, и не все они были безобидными. Особенно страдали маглорождённые студенты, не привыкшие поминутно проверять окружающую действительность на подвохи. К тому же, слабый, едва переделанный магией организм маглокровок, гораздо хуже справлялся с последствиями некоторых чар и зелий.
Школьной медиведьме Поппи Помфри пришлось срочно пройти стажировку в Мунго, потому что пакостливый гений Аккерли, уже не сдерживаемый безденежьем, развернулся вовсю. Непредсказуемые эффекты комбинированных чар и зелий из «Зонко» превращали будни мадам Помфри в кошмар. Её гневные обращения к Дамблдору были последним проигнорированы.
Трясущаяся от злости Поппи пожаловалась на директора своему школьному приятелю Сметвику: «И тогда он сказал, Иппи, чтобы я не волновалась, потому что все дети любят пошалить. В гробу я видела такие шалости! Я эту девчонку едва не потеряла вчера!»
Истинный слизеринец Сметвик для начала разведал обстановку, а потом устроил громкий скандал в попечительском совете Хогвартса. Он орал и крыл почтенных меценатов по матушке-Моргане, обвиняя тех в преступном небрежении своими обязанностями и в полной утрате контроля над вверенным заведением.
Авторитет самого знаменитого в Британии целителя заставил совет надавить на Дамблдора, однако давить на Дамблдора было делом заведомо бесперспективным. Пост Верховного чародея Визенгамота давал тому неуязвимость против любых нападок, а репутация рассеянного и доброго чудака сводила на нет любые обвинения в злонамеренности.
Тогда совет навалился всей мощью фамильных связей и знакомств на Аккерли, как на первопричину всех бед. Тот притих и убрал из ассортимента хогсмидской лавки всё, что было признано мадам Помфри небезопасным. Остались только шуточные товары, какие покупали ещё сами попечители в нежном отрочестве – кусачие кружки да лягушачье мыло, которое так весело подбрасывать в девичьи умывальни. Навозные бомбы Аккерли тоже отстоял, потому что вреда, кроме грязи и вони, от них почти и не было.
Проблема казалась решённой, но однажды в приёмный покой Мунго попал пациент-маглорождённый в виде сгустка щупалец и в состоянии клинической смерти. Спешно собранная бригада целителей махала палочками три часа, пока бедолага не принял первоначальный вид, а его сердце не забилось самостоятельно.
Колдомедики, естественно, поинтересовались у пациента, как он ухитрился поскандалить с сильным тёмным магом и не пора ли вызывать авроров. Страдалец стушевался, покраснел и сказал, что на самом деле он развлекался на вечеринке с друзьями. В память о школьных годах великовозрастные балбесы нагребли товаров из новой, открывшейся в Косом переулке лавки «Зонко для взрослых», и под душистый табачок и недорогой огневиски опробовали их все.
Целители хором выматерились и выкатили спасённому огромный счёт за лечение, чтобы в следующий раз был умнее, шутник хренов.
Через день шутников было уже трое и одного так и не смогли откачать.
Вызвали авроров, те пожали плечами. Лавка торгует легально, предупреждающие надписи на упаковках товаров имеются, а огневиски даже с водой не рекомендуется мешать. Терпилу, конечно, жалко – дураком жил, дураком и помер. Но к почтенному негоцианту мистеру Аккерли у аврората нет никаких претензий.
Тогда-то Сметвик и набил Аккерли морду в первый раз. Грубо, бесчестно, по-магловски, в присутствии целой толпы свидетелей.
Аккерли пожаловался в аврорат. Сметвика задержали, тот отбывал наказание целых пятнадцать минут и покинул участок под подобострастные извинения старшего аврора.
Охреневший от беззакония Аккерли побежал жаловаться в Министерство, и оттуда пришла грозная бумага Шафику. Шафик бумагу не читал, ему было некогда. Он и ещё четыре колдомедика спасали очередного шутника, чуть не умершего в собственный день рождения.
Этим же вечером Сметвик выловил Аккерли в Хогсмиде и показал тому, кто тут благородный целитель и непревзойдённый мастер чар, а кто – потерявший всякую совесть торгаш со свёрнутыми набекрень мозгами.
Получившееся из Аккерли существо расколдовывали в шесть палочек, и все это время Шафик крыл темпераментного подчинённого забористым матом. Он, значит, прохлаждается в аврорате, пока ни в чём не повинные коллеги полночи распутывают его художества.
Эта война медицины с коммерцией длилась уже полгода, и все стычки в ней проходили по одному и тому же сценарию.
Сначала Сметвик с коллегами возвращали к жизни очередного идиота, а потом Сметвик в одиночку шёл вершить справедливый суд, раз уж аврорат не чешется. Затем Аккерли неизменно превращался во что-нибудь отвратное и максимально неприспособленное для нормального функционирования организма, а авроры задерживали Сметвика. При этом аврорат старательно нарушал порядок задержания, давая возможность дежурному адвокату освободить героя-мстителя прямо из участка и развалить дело в Визенгамоте.
Следующий виток боевых действий уходил на самый верх – Аккерли строчил петицию в Министерство, министр Фадж вызывал Скримджера и Шафика и нецензурно приказывал разобраться с бардаком. Главный аврор и Главный целитель безобразно скандалили в приёмной, а потом отбывали гнобить подчинённых за их нездоровую тягу к справедливости.
На этот раз Аккерли огрёб сильнее прежнего, потому что Сметвик был по-настоящему взбешён. Конфетку в яркой обёртке, забытую очередным шутником на столе, съела беременная жена этого идиота. Ребёнка спасти не удалось.
Авроры, как всегда, задержали Сметвика на месте преступления и сами написали Шафику письмо с просьбой прислать кого-нибудь из целителей, потому что задержанный был слегка неадекватен и порывался добить «ох*вшую шваль».
Выбор Шафика выпал, ясное дело, на Януса Тики. Тот, по мнению начальства, мог без труда окоротить своего друга и учителя и благополучно доставить того в Мунго для получения выволочки.
Янус не был уверен в том, что Сметвик угомонится и предчувствовал кучу проблем. Однако делать было нечего, он накинул уличную мантию и аппарировал в Хогсмид.
Сметвик напоказ томился в узилище. Он сидел в кабинете начальника хогсмидского аврората, развалившись в гостевом кресле, и потягивал весьма недурной огневиски, как видно, из личных запасов хозяина кабинета. Сам начальник, огромный рыжеватый блондин Оскар Эйнар, уроженец Норвегии и выпускник Дурмстранга, сидел у себя за столом, курил трубку и негромко уговаривал Сметвика одуматься и прекратить беззаконные нападения.